— Значит, Бирюков мог пойти на риск и не подозревать о том, что он зафиксирован. И о том, что у вас есть дубликаты ключей.
— На какой риск-то, Боря? Чем ему мог помешать ночной сторож?
— Заметил что-то неладное. Вот чем помешал. Но что? Они подошли к гаражу. Тарас открыл замки и распахнул ворота. Пустые стеллажи, пыльные каменные плиты на полу. В глубине слесарный стол с тисками. Четыре старые покрышки вдоль стен.
— Я же тебе говорил, что пусто. С тех пор он здесь не появлялся.
— Странно. Человек увлекался машинами, подрабатывал ремонтом, а у него нет даже смотровой ямы. В моем боксе есть.
— Так твой же генеральский. Он вызывал специалистов, электриков, приносил чертежи. Тут же под землей куча коммуникаций проходит. Сам знаешь, что раньше здесь было. Ударишь ломом по земле и высоковольтный провод перерубишь. Либо током убьет, либо пожар устроишь или наводнение. Копать запрещено. Генерал яму делал официально, бумаги собирал. И связи у него. А что может капитан Васильчиков?
— Копать сам, без разрешения.
— А землю куда дел?
— Загружал в прицеп, накрывал брезентом и вывозил. Чего проще. Ты же сам сказал, что у старого хозяина имелся прицеп.
— Но ямы-то нет?
— А это мы сейчас узнаем.
Ворота оставили открытыми, вернулись в сторожку, нашли телефон Васильчикова, и Борис ему позвонил.
— Привет, Игорь Дмитриевич. С вами говорит Борис. Следователь. Мы с вами уже общались.
Тарас усмехнулся. Он знал, что Борис никогда следователем не был, а Васильчиков клюнул на удочку.
— Да, да, помню. Поймали этого прохвоста?
— Ищем. У меня к вам серьезный вопрос. Вы, когда продавали гараж, говорили ему о регистрации въезда и выезда машин с территории кооператива?
— Нет, конечно. Кто же хочет жить под колпаком?
— Второй вопрос. Вы ему сказали про свой погреб?
— Конечно. Потому он и цену удвоил. Два года подпольных земляных работ чего-то стоят. Я же все кирпичом обложил и балками из рельсов, электричество провел и вентиляцию. Там же жить можно.
— Очень хорошо. Объясните, пожалуйста, как мне туда попасть. Похоже, этот тип прячет в подвале контрабанду. Надо проверить.
— Черт, кажется, я попался.
— Нет, не попались. Вы уже не владелец гаража и к вам претензий нет.
— Плиты на полу лежат в семь рядов по ширине и двенадцать по длине. Центральный ряд снимается. Там лом в углу стоит. Подцепите и сдвинете. Знаете, как в городе канализационные люки снимают. Все очень просто. Плиты только на вид очень тяжелые.
— Спасибо. Я вас понял.
Борис положил трубку. Тарас слышал весь разговор.
— Голь на выдумки хитра.
— Да, Тарас. Гаражик-то двухэтажный. Идем копать. Когда они вышли, у дверей стояла Соня.
— Куда ты пропал? Я же беспокоюсь.
— Прости, дорогуша. Тайны мадридского двора. Впрочем, если тебе скучно одной, пойдем с нами искать клад. Только учти, Тарас занесет тебя в черный список. Сюда так просто не пройдешь. Тут витает дух бериевской эпохи.
— Ладно уж тебе, Борис. — Тарас даже покраснел от неловкости.
— Опять клад? — съязвила Соня. — А после поисков не прибегут мальчики с наганчиками и не шлепнут вас?
— Можешь не рисковать. Ты нужна народу. А нам в жизни, кроме приключений, ничего не осталось.
Мужчины отправились в глубь гаражного города. Соня последовала за ними.
Тарас взял лом и принялся за работу со знанием дела. Плиты складывали в сторону. Появились каменные ступеньки. Мужчины решились спуститься вниз. Нащупали выключатель на кирпичной кладке. Вспыхнула тусклая лампочка.
Подвальчик в два метра глубиной и по два метра по сторонам. Квадратный бункер. На земле валялся старый матрац, на нем лежала женщина. Руки и ноги ее были связаны скотчем. Она не шевелилась.
— Соня, нам требуется твоя помощь. Соня спустилась вниз.
— Вот наш клад. Посмотри.
Девушка склонилась над телом и осмотрела пострадавшую.
— Она жива. Выносите ее на воздух. Только осторожно. Я не знаю, что с ней. Но судя по запаху эфира — ничего хорошего.
Бедняжку вынесли на улицу. Тарас скинул спецовку и бросил на плиты. Жертву уложили сверху.
— Ее надо везти в больницу, — сказала Соня. — Похоже, ее пытались отравить эфиром. Но эфиру нужен кислород, а в подвале его не хватало.
— С больницей ничего не получится, Сонечка. Тот же случай, что и со мной. Эту девушку зовут Таня. Жена моего погибшего друга Ивана. Будешь спасать ее в дачных условиях, как и меня. А наш дачный госпиталь ничуть не хуже городской больницы. Справимся.
— А что мне-то делать? — растерянно спросил Тарас.
— Закрывай гараж, и — рот на замок. Ничего не видел, ничего не слышал. Нам бы теперь не спугнуть этого типа. И шумиху вокруг исчезновения твоего напарника надо приглушить пока. Никита Симагин застукал нашего монстра, потому и исчез. Девушку мы заберем с собой.
— Святая кочерыжка, что же это делается?!
— Не паникуй, Тарас. Мы найдем твоего парня. И злодея тоже. Наберись терпения.
— Ну гад! Если…
— Без «если», Тарас. Сюда он уже никогда не вернется. Меня другой вопрос интересует. Таня могла быть только первой жертвой из трех вдов. Надо торопиться. А убийцу или убийц Никиты я найду. Слово офицера. Правда, бывшего.
7
Никаких Домов творчества, никаких ресторанов и клубов. Прием устроили в офисе фирмы «Мега» на двадцать первом этаже. Шеф фирмы Прозоров сумел договориться с руководством бизнес-центра «Битца», и для них сделали исключение. С одним условием. Гости не должны покидать этаж по одному. Всех доставили на автобусах и всех развезут после приема.
Выставили дополнительную охрану на этаже и внизу. Каждого проверили миноискателем. Тяжелее всех досталось женщинам. Каждой пришлось снимать с себя немало золота, чтобы пройти через турникеты.
Двенадцать кабинетов были распахнуты настежь, а из конференц-зала вынесли кресла и накрыли столы. Собралась солидная публика среднего возраста. Поводом стал сороковой день рождения руководителя фирмы Вячеслава Максимовича Прозорова. Правда, родился он не в июле, а в октябре, и не сорок лет назад, а сорок три, но кого интересовали такие мелочи?! Был бы повод.
Рита Белоцерковская была королевой бала. Прозоров не поскупился на прокат бриллиантового гарнитура, состоящего из колье, кольца и браслета. Красивой девушке в двадцать три года с бархатной белой кожей такие украшения очень подходят. К сожалению, в жизни их носят дамы более почтенного возраста, к шее и груди которых лучше бы не привлекать пристального внимания. Длинное темно-синее
