сейфов твоего мужа, Анны и самого Гурьева. Инна обещала ему помочь. Не знаю, как она это сделает.
– Странное желание. Неужели этот псих думает, что кто-то из нас будет абонировать сейф, находящийся под контролем? У меня есть свой салон, где я храню камешки. Надежней не придумаешь. Зачем мне нужна ячейка в банке? Гурьев великолепно знает систему собственного банка и потому ничего там держать не станет.
К столику подошел официант, и Алина заказала себе кофе с коньяком.
– Ну что ж, раз Скуратов хочет что-то найти, надо дать ему эту возможность. Тем более что Оксана в банке уже засветилась. Я хотела поиграть с банкирами, отвлечь их от Гурьева на себя, но придется направить их усилия против Скуратова.
– Ты уверена, что они будут играть на твоем поле?
– На банкете все видели ожерелье на моей шее. И о том, что Гурьев оставил мне под залог свои акции, банкиры тоже знают.
– Они тебе не поверят.
– Поверят или нет, значения не имеет. У них нет выбора. Стоит мне отдать акции Гурьеву, как они его прикончат. Другого способа заполучить эти акции у них нет. К тому же акции надо найти, как известно, Гурьев никогда их не принесет в свой банк.
– Ты хочешь подставить Скуратова?
– Да. До обвинения дело не дойдет, но надолго отвлечет внимание полковника Кулешова. Дербенев прав – менты никогда не откроют официального следствия, руководство отеля этого не допустит. Боюсь только, что мы сами не расхлебаем заваренную нами кашу.
– Я хочу напомнить тебе о девчонке Скуратова. Она может поработать на нас. Хорошее подспорье в таком деле.
– Припугнуть шлюшку порнушкой? Не смеши.
– Я знаю, как это сделать.
– А что с твоим официантиком?
– Возит обеды фокуснику. Я ему достал приметный автомобильчик и свел с одной бабенкой из деревни. Одним словом, светится везде, где только может. Парень сидел за ножевую драку. Он то, что мне нужно. А главное, очень исполнительный. Делает что велят и не задает вопросов. Деньжат я ему время от времени подкидываю. Работаем мы с ним в ресторане в разных сменах через день. Все, что нужно, случается в его выходные дни, когда я на работе у всех на виду. Сам того не подозревая, хорошо меня прикрывает.
– Отлично. Я займусь банкирами, а ты девчонкой Скуратова. В ближайшее время она нам понадобится.
4
Дверь открыла Екатерина Дербенева, красивая, статная дама лет сорока, с холодным строгим лицом. На веранде стояла молодая парочка – совсем еще дети, без хитрости в глазах.
– Здравствуйте, Екатерина Андреевна. Вы нас помните? – улыбнулся паренек.
– Да, помню. Тебя зовут Алеша, а девчушку Улей. Вы приезжали пару раз к моему мужу. Пришли высказать соболезнование?
– Нет, закончить начатую операцию. Мы работали на Севу, были полноценными участниками его плана. Может быть, вы нас впустите?
– Заходите. Только не шумите, в соседней комнате спит Ляля, жена Ивана… Точнее, вдова, как и я.
– Мы в курсе.
Ребята огляделись по сторонам.
– У вас был обыск? – спросила Уля.
– Да. Пока я ездила на опознание, здесь пошустрили.
– Игумен искал схему, – уверенно заявил Алеша.
– Догадливый.
– Догадки тут ни при чем.
– Присаживайтесь, – предложила хозяйка, продолжая смотреть на гостей вопрошающим взглядом – ожидала объяснений.
– Ваш муж выполнял заказ моей матери, я сын Юлии Баскаковой. В деле много всяких заморочек, и я не обо всех знаю. Суть сводится к следующему. Деньги, а именно сто миллионов долларов, выданные под залог картин руководством отеля, хранятся в галерее под семью замками. За работу ваш муж должен был получить половину, вторую половину забирает моя мать.
– Почему она не может взять все?
– В хранилище есть еще один сейф. Открыть его может только Дербенев. В нем лежит подлинное завещание и полный каталог картин, включающий и неучтенные. Каталог и завещание интересуют мою мать в большей степени, чем деньги.
– Я поняла. По завещанию вашей матери ничего не достается, а каталог надо уничтожить, чтобы он не попал в руки властей. В хранилище ворованные полотна.
– Все правильно. По завещанию галерея переходит городу и становится народным достоянием. Картины не ворованные, они куплены официально на торгах, просто мой отчим их не выставлял. Ждет российского аукциона. Это работы зарубежных живописцев, они его интересуют как материал для обмена. Их стоимость составляет половину фонда галереи, и если их найдут, они тоже станут народным достоянием, так как являются собственностью Ильи Баскакова.
– И ваша мать пошла на сделку с моим мужем?
– Да. Ограбление должно выглядеть натурально, чтобы даже сомнения не возникло, что это инсценировка.
Катя встала, подошла к камину, возле которого стоял столик на колесиках, взяла бутылку вина и налила себе полбокала. Молодежь следила за ней, не отрывая глаз.
– Почему вы ко мне пришли? Я не умею открывать сейфы.
– Сева сказал, что план ограбления галереи разрабатывали вы.
– Неужели? Он был с вами слишком откровенен.
– Да. Мы его не обманывали, он нам доверял.
– Тогда объясните мне, всезнайки, что он вчера делал на открытии отеля «Континенталь» и кто его убил?
– Попытаюсь. Расскажу что знаю. Сева, Иван и Валерий специально приехали в отель засветиться. Туда же мать позвала конкурентов вашего мужа. Она дала то же задание Игумену. Дело в том, что на Петровке каким-то образом узнали о предстоящем налете на галерею и с Севы не спускали глаз. Значит, рисковать он уже не мог. Его работу предложили другой банде, тем более что план уже был и Игумену оставалось лишь следовать схеме. Вчера ваш муж отвлекал на себя внимание, так как все милицейское начальство собралось на вечеринке. И точно. В фойе обокрали жену банкира. Сева знал об ограблении заранее, и у него было заготовлено алиби. Тут все страховали друг друга. Стало понятно, что Дербень отказался от галереи, если занялся бриллиантами банкира. Ему оставалось исчезнуть на неделю, а потом после истории с галереей вновь появиться. Черная работа предназначалась Игумену. Но он получил лишь первичную схему, не главную, и мать вчера об этом узнала. Пришлось подложить в дом Ивана окончательные чертежи. Вот почему у вас производили обыск, Игумен искал недостающие звенья.
– Кто убил Севу?
– О покушении на его жизнь мог думать только Игумен. Он его боялся и ждал подвоха. Но сделал это не он. Игумен со своими придурками был на вечере и не мог спрятать бензовоз в засаде.
– Может быть, твоя мать знала?
– Разве она могла променять Дербеня на Игумена? Игумен – шестерка для подставы. Операция должна была контролироваться Севой. Теперь его заменить можете только вы. Остается одна нерешенная задача – как вскрыть в хранилище сейф с документами?
– Твой отчим может написать другое завещание?
– Оно у адвоката. Первое завещание пятилетней давности, где все остается моей матери. Составив второе, адвокат не стал уничтожать первое, сохранил. И оно сработает, если не найдут последнего.
– Значит, адвокат в доле?
– Он свое получит. Нас это не касается.
