снарядами из пушек.
Аукцион вел Виталий Крайнов, а регистрацией занимался Юрий Заболотный. Вся банда собралась. Взорвать бы этот отстойник к чертовой матери!
На торги было выставлено восемнадцать полных лотов на общую сумму в сто двадцать миллионов долларов. К концу аукциона сумма увеличилась в четыре раза. Со всех сторон звучали какие-то заоблачные цифры, и Сухинин не воспринимал их как денежные суммы. Для него что сто миллионов, что сто миллиардов — один черт. Сказали бы сто рублей, он понял бы, дорого это или нет. И все же, сообразив, прошептал:
— Да, можно сказать, Вашенский получил свой орден по дешевке.
— Зато теперь ты. сумеешь продать остальной товар по настоящей цене. Я не думаю, что ваша компания осталась в накладе. Опыт дороже денег. А если к опыту прибавить знания и нужную информацию, деньги сами поплывут в руки.
Скорее всего, Жерар был прав.
— А давно ты знаешь этого Пуартье? — спросил Влад.
— Года три, чуть меньше или больше. Загадочная личность. Я знаю, что он русский и был женат на графине Ростопчиной. Она умерла как-то странно, и он в одночасье стал одним из самых богатых людей Южной Франции. Завсегдатай аукционов. О нем мало кто знает, всегда сливается с собственной тенью. Но человек в высшей степени образованный и деловой. Пользуется большим авторитетом и уважением. Вряд ли он тебя заинтересует как покупатель. Пуартье больше присматривается, чем покупает. А сейчас его в зале уже и нет. Зачем приезжал в такую даль, спрашивается?
— Хороший вопрос. У тебя есть на него ответ, Жерар?
— Нет. Пуартье меня не интересует. От аукциона я получил истинное наслаждение. Грандиозная выставка. Будто я присутствовал на распродаже Эрмитажа. Россия неисчерпаема. А кто-то кричит, что всю страну разворовали. Бездонная сокровищница.
Сколько длились торги, никто не заметил. Время не имело значения. По окончании аукциона присутствующих разделили на три группы и развели по разным залам. Опять фуршет. Выпускать на волю их не торопились. Сухинин оценил ситуацию таким образом: пока сокровища не переправят в безопасное хранилище подальше от греха, их наружу не выпустят.
В конце концов, компанию из шестнадцати человек вывели в незнакомый бетонный тоннель. Тут были рельсы и стояли открытые вагончики. Публика расселась, и мини-трамвай поехал, петляя по тоннелям, делая остановки. На одной из них сошли пять человек, в том числе Сухинин и Леру. Их провели через коридор к лифту. Современному лифту, какие ходят в элитных домах. Поднявшись наверх, они вышли на лестничную клетку обычного подъезда. Возможно, это был жилой дом. Сопровождающий открыл ключом дверь, и все очутились на улице в неизвестном районе города. Рядом у обочины стоял автобус, а у дверей — знакомый им гид. Девушка пригласила туристов в машину. Чудеса, да и только.
На улице уже темнело.
— Ты езжай, Жерар, а я прогуляюсь. Подышу свежим воздухом и повеселюсь с народом, — сказал Влад.
— Что мне сказать графу?
— Я доволен, сделку завершим завтра. Мы свое слово сдержим.
— Ну, удачи. До завтра.
Жерар направился к автобусу.
Влад поднял голову и осмотрел здание. Ни в одном из окон свет не горел. Судя по всему, войти туда невозможно, если тебя не впустят изнутри. Сквозь зеркальные стекла ничего не увидишь, но он-то видел улицу с лестничной площадки. Возможно, и сейчас кто-то стоит там и наблюдает за тем, как он разевает рот. Пора уносить ноги.
Сухинин пошел в сторону площади, где шумел народ и небо озарялось фейерверком. В голове творилась непонятное. Сплошная мешанина. Столько событий, море впечатлений, лица живых участников аукциона сливались с развешанными на стенах портретами великих россиян. Сверкающие бриллиантами, рубинами, изумрудами ордена, стук молотка, цифры, числа, нули, нули, нули. Чтобы разложить все по полочкам, понадобится время.
Рядом с ним остановилась черная «Волга» и из нее вышли двое милиционеров. «Волосы длинноваты», — мелькнуло у Сухинина. Милиционеры взяли парня с двух сторон под руки:
— Вы поедете с нами. Садитесь в машину.
— Ребята, вы меня с кем-то спутали.
— Спутали, отпустим, а пока в машину.
Душа издала отчаянный крик. Как это произошло, Влад сам не понял. Он сделал сальто на месте с переворотом назад, вывернув руки стражам порядка. Освободившись от жесткой хватки на долю секунды, Сухинин из циркача превратился в бегуна на длинную дистанцию и что было сил рванул вперед. До площади не более пятисот метров, а там толпа, где можно раствориться. Он шел на мировой рекорд. Его обогнала машина. Черная машина, но не «Волга», а «Жигули». Влад увидел свой собственный номер. Передняя дверца открылась. Сработал инстинкт. Сухинин нырнул внутрь, едва не выбив лбом ветровое стекло. Машина, как пришпоренная лошадь, сорвалась с места. Дверца захлопнулась на ходу. Состояние было равноценно приходу в сознание после длительного обморока. Владувидел сосредоточенное лицо Метелкина. Оглянулся. Черная «Волга» мчалась за ними.
— Догоняет, сволочь! — процедил он сквозь зубы.
— Не догонят. Только бы в толпу не врезаться.
Перед площадью Метелкин резко повернул вправо, и они очутились в узком переулке. «Волга» проскочила мимо.
— Развернутся и все равно догонят.
— Не бухти, зануда.
Метелкин сделал еще один крутой поворот. Широкая пустынная улица, здесь есть возможность для маневра. Он выжал педаль до конца и тут же ударил по тормозам. Улица внезапно кончилась. Прямо перед ними как из-под земли выросло здание, стоящее поперек дороги. Ни справа, ни слева ни одного переулочка, ни одной лазейки.
— Тупик!
— Не тупик, а отель. Бежим!
Они выскочили из машины. У центрального входа в огромное здание стояли автобусы, вся площадка была заставлена чемоданами — прибыли новые гости на фестиваль.
Бег с препятствием продолжался. Перескакивая через багаж, как кузнечики, они рвались к дверям. Сзади послышался визг тормозов. Еще рывок, и они в вестибюле. Возле окон администрации толпилось несколько десятков человек. Ребята заметались. Метелкин указал на лестницу. Сухинин схватил его за руку и потащил к лифту. Кабина стояла внизу. Они вбежали в лифт, и обе руки одновременно нажали на самую верхнюю кнопку. Логика беглеца — как можно дальше оторваться от преследователей.
Скоростной лифт доставил их на седьмой этаж, они выскочили в длинный узкий коридор.
— Спрячемся в номере, — крикнул Влад. — Дергай ручки дверей с левой стороны, а я — с правой.
Всевышний лишил их разума, но требовать от испуганных жертв логического мышления не приходится.
Один из номеров оказался не запертым, и они тут же скрылись за дверью. Коридор просматривался от начала до конца, а дальше бежать некуда.
— Черт! Ключа нет. Как нам запереться? — выкрикнул Метелкин.
— Под кровать?
— На балкон.
Балконов в номерах не предусмотрели. Прыгать с седьмого этажа даже на цветочную клумбу никто не станет.
Они метались по номеру, где кто-то еще жил: постель разобрана, на столике фрукты, вино, бокалы. На спинке стула висел пиджак, у кровати стояли женские босоножки на каблуках.
— Они нас вычислят! — разозлился Метелкин. — Надо было бежать по лестнице, могли бы маневрировать. А на какой этаж мы поднялись, им цифры на табло покажут. Мы в ловушке.
— Не гундось, — оборвал приятеля Влад, стоя перед открытой дверью в ванную. — Вот что, Женя. Они
