меня. Кого и в каких позах — не знаю. Но понял, что у нас появились преемники других масштабов. Месяца три я поработал на этого дядю. У меня, кстати, есть его телефон. Могу звякнуть. Он мне сказал тогда: захочешь подработать — звони, дело для тебя всегда найдется. Расстались друзьями. Я его устраивал тем, что не задавал лишних вопросов и не совал нос куда не следует. Может, потому и жив остался?
— Любопытная история, Женечка. Если твоя история и моя — звенья одной цепи, то в этом бизнесе задействована уйма народу. Всем рот не заткнешь и не перестреляешь. Удивительно, почему до сих пор информация не просочилась в печать?
— Цепь-то, может, и одна, но звенья разбиты. Каждый знает свой шесток. Опасно, если женщины попадут в поле зрения репортеров. Они главный доход. А те замужние и от всех скрывают род своей деятельности. Из них каленым железом правды не вытянешь. А вот если они рвут все нити с прошлым, то тут они представляют опасность. Ходячая бомба с часовым механизмом. Таких надо убирать.
— Что они и делают время от времени. И сколько их несчастных под дамокловым мечом еще ходит…
— Какие предложения?
— Завтра пойду в проектное бюро устраиваться на работу. Думаю, что меня возьмут.
— А трудовая книжка?
— Пять лет без записей. Вот только сына надо куда-то пристроить. Ведь я, в случае чего, пойду напролом.
— Они тебя вычислят.
— Вряд ли. Наше агентство не на мое имя оформлено, если ты помнишь. И название мы не раз меняли. Нет. Для них я чистый лист бумаги.
— Я бы тебя взял. Ты баба аппетитная.
— Фотоброшь нужна. Пора и нам на их контору досье собирать.
— Не торопись. Тут каждый жест и слово продумать надо. Один раз оступишься и больше не подойдешь. Если вообще живой останешься.
— Хватит маячить. Наливай кофе, садись, и будем кумекать. Одна голова хорошо, две хуже.
И они стали кумекать.
8.
Человек, сидевший в глубоком кресле, чувствовал себя хозяином. Комната на втором этаже имела отдельный вход с тыльной части здания, где висела табличка «Котельная», а на самом деле лестница вела наверх. Он приезжал на точку с инспекцией раз в квартал. Таких организаций у него хватало, а временем он не располагал.
На стене комнаты висела плазменная панель в пятьдесят дюймов по диагонали. По этому экрану он мог наблюдать за любым уголком двухэтажного здания проектной организации, что он и делал. Стоящая за его спиной Елена Андреевна Приленская, ответственная за данный объект, как выражался человек в кресле, давала некоторые пояснения и отвечала на вопросы.
Когда на экране появился «класс» с девочками, мужчина начал внимательно разглядывать каждую, пользуясь пультом управления.
— Одно место пустует, Леночка?
— Кандидаток целая очередь. Временный обрыв цепи из-за инженера, который создал для тебя шумную машинку.
Мужчина рассмеялся.
— «Шумная машинка» говоришь? Смешно. Да, действительно. Не для меня, а для моего брата. В правительственных кругах взрыв наделал много шума. Я думаю, многие догадались, чьих это дело рук. Притихли. И вроде бы амбиций поубавилось. Иногда полезно проводить акты устрашения. В газетах написали, будто в доме взорвались баллоны с газом. Для обывателя эта версия пройдет, но не для специалистов.
На одной из женщин камера остановилась. Он долго ее разглядывал и спросил:
— Новенькая?
— Да. Вдова, двое детей. Ирина. Тридцать пять лет.
— Она мне нравится. Пришлешь ее в Ватутинки.
— Боже тебя упаси! Она же старуха!
— Я тоже немолод. Все. Вопрос закрыт. Набирай двух. Вряд ли она вернется к тебе обратно.
— Хорошо. Тебе виднее. С детьми? Или…
— Без «или». Я не хочу, чтобы она чувствовала дискомфорт. Это отражается на сексе. Когда женщина обслуживает клиента, у нее не должно быть посторонних мыслей в голове. А уж тем более забот. Ну вот, кажется, мы все вопросы решили. Пора ехать на следующий объект. Тяжелый у меня сегодня день.
— Я тебя провожу, Герман.
Приленская проводила своего босса и сразу же направилась в отдел проектирования, где располагался отряд девушек.
Вызвав Ирину в коридор, она улыбнулась и масляным голоском сказала:
— Хочешь заработать триста долларов?
— Странный вопрос, Елена Андреевна.
— Я вижу, ты уже освоилась. За эти деньги тебе придется поработать в выходные дни за городом.
— А как же дети?
— Возьмешь их с собой. Там все обустроено на высшем уровне. У тебя будет время навещать их в перерывах. Часа на три в дневные часы. Я думаю, что и ты, и они останетесь довольны. И, пожалуйста, расслабься. Ты первая из нашей бригады, кто получает такое выгодное предложение. К тому же ты получишь два оплачиваемых отгула в любое удобное для тебя время, если не будут нарушены интересы твоих постоянных клиентов.
— У меня нет постоянных клиентов.
— Тем более. Согласна?
— Конечно.
— Тогда готовься. В субботу утром за тобой приедет машина.
Приленская ушла.
Как она и думала, в приемной сидела очередь. Из двух десятков женщин ее внимание привлекла одна рыжеволосая, резко выделяющаяся своей яркой внешностью на фоне остальных. Макияж выглядел слишком вульгарно, но ведь ее не в дипломатический корпус готовили. Мужики любят вульгарных баб, если это не их собственные жены.
— Вы! Пройдите в мой кабинет.
Девушка встала и последовала за начальницей. За ними захлопнулась дверь.
Нанимательница села в свое кресло, а кандидатка осталась стоять в дверях.
— Мордашка у вас сносная. Посмотрим на ноги. Поднимите юбку.
Та с хладнокровием оголила стройные длинные точеные ножки, словно хотела сказать: «Довольна, мымра болотная?»
— И тут изъянов нет. А теперь присаживайтесь к столу и проведем предварительную беседу. Если вы женщина мыслящая, то поймете, что в нашей организации вы сможете заработать хорошие деньги. Итак. Как вас зовут?
— Анастасия Викторовна Ковалевская.
— Думаю, мы сработаемся, Настя. У тебя красивая брошь. Старинная? Наследство бабушки?
— Бабушки. Только не моей, а моего бывшего любовника. Сейчас мы расстались, и я осталась без средств.
— Решаемые проблемы. Торговать на рынке ты, разумеется, не хочешь, а профессии и опыта у тебя нет. Думаю, что тебе повезло и ты попала туда, куда надо.
