– Когда вы встречались с псевдо-Логуновым?
– Двадцать пятого мая. В двенадцать часов.
– С двадцатого по тридцатое мая я находился на книжной ярмарке в Красноярске. Меня не было в городе, и мой кабинет был заперт. Без моего ведома сюда не входят… Впрочем, секундочку.
Маленький, рыжеволосый мужичок лет пятидесяти с огромными пышными усами, каковым оказался настоящий Логунов, нажал на кнопку и сказал:
– Инга Аркадьевна, зайдите, пожалуйста.
В кабинет вошла растерянная секретарша.
– Да, Василий Дмитриевич.
– Что происходило в моем кабинете двадцать пятого мая в полдень?
– Позвольте я загляну в ежедневник.
– Пожалуйста.
Олег обессилено грохнулся в кресло.
– Вы переутомились, молодой человек, на вас лица нет.
– Очередной раз вляпался в дерьмо. Хобби у меня такое.
– Вам надо отдохнуть.
– Спасибо за заботу, я живу на курорте.
Вернулась секретарша.
– Теперь я отчетливо вспомнила тот день. В одиннадцать тридцать пришли морить тараканов. У мужчины за спиной висел баллон, в руках – распылитель, на лице – маска с респиратором. В спецкостюме. Он показал мне какую-то бумажку и велел уматывать…
– Как, простите?
– «Погуляйте пару часов, не то вы здесь задохнетесь». Так он сказал. Я взяла сумочку и ушла. Через два часа вернулась. Все чисто, на своих местах, вот только окна открыты. Через час я о нем забыла.
– Идите. И в следующий раз звоните завхозу, прежде чем пускать кого ни попадя в мой кабинет.
– Вы лица его не запомнили? – спросил Громов.
– Он же был в маске. Могу лишь сказать, что человек молодой, среднего роста и очень энергичный. Он не дал мне слова сказать.
– Все понятно, – вздохнул Громов. – Извините за беспокойство.
– Афера? – спросил Логунов.
– Убийство, – ответил Громов.
Редактор вздрогнул.
Кассиршу Раю Раковскую нашли в подсобке. Девушка пила чай.
– Я опять к вам, Раечка, – расплылся в улыбке Афанасьев.
– Все, что знала, рассказала, Иван Максимыч.
– Мне нужна буквально минутка. Я покажу вам несколько фотографий, а вы мне укажите знакомых. У вас же феноменальная память.
– Это точно. Однажды я вспомнила всех посетителей, прошедших за смену, и вычислила, кто мог забыть кошелек.
Полковник разложил на столе фотографии, сделанные в ЗАГСе – четыре человека в разных ракурсах.
– Я всех знаю.
– Поподробнее, пожалуйста.
– Ну Олеся и Денис жили в пансионате до несчастного случая. Вот этот, среднего роста, тот самый парень, который за мной ухлестывал несколько дней. Он меня и привел к коттеджу, где вы гуляли с фотоаппаратом той ночью.
– Может, сделал это специально?
– Конечно. Мест тут хватает, где можно пообжиматься. И он врал, что местный, а на следующий день как в воду канул. Испарился.
– Ну а четвертый?
– Шофер. Он подъезжал пару раз к магазину на мебельном фургоне, набирал в дорогу минералки. Здесь-то он красавец, в бабочке, смокинге, будто сам жених.
– Может, так оно и есть. Спасибо, Раечка.
Максимыч вышел из магазина, сел в свою машину и проехал к административному корпусу. В кабинете директора Ярыгина он встретил Вербицкого, который упаковывал коробку с кассетами.
– Мир тесен, Илья Алексеич.
– Идете по тому же следу? Но все кассеты с видеонаблюдениями уже у меня. Опоздали.
– Они меня не интересуют. Я знаю, что вы на них увидите.
– И что же?
– То, что для вас снималось. К делу они не имеют отношения, вам подарили «куклу».
– На пленке указано число и время съемки. Их складывают, не просматривая.
– Не удивляет? Если Денис Астахов потребовал установить камеры слежки в коттедже, почему же не поинтересовался, кого эти камеры захватили в ночь убийства?
– Любопытная мысль.
– А теперь, если позволите, у меня вопрос к Юрию Карловичу. На въезде – шлагбаум. Вы фиксируете приезжающие машины?
– Да. Существует регистрационный журнал.
– Меня интересует белый мебельный фургон марки «Мерседес». Афанасьев достал бумажку с номером и подал директору. – Не в службу, а в дружбу. Проверьте.
Ярыгин вышел из кабинета.
– Загадочная вы личность, Иван Максимыч, – улыбнулся Вербицкий.
– Я, так же как и вы, не верю в вину Олега. Вот почему не иду по проторенной дорожке, которую нам навязывают.
– Каковы результаты?
Афанасьев разложил фотографии на столе.
– Может, кто-то уже проскальзывал через ваше сито?
Вербицкий внимательно просмотрел фотографии.
– Длинного зовут Егор Каморный. Когда-то он был лечащим врачом матери Олеси. Потом его купили с потрохами и он бросил медицинскую практику. Пользуясь потерей памяти Ксении Чебрец, матери Олеси, он выдал себя за ее бывшего мужа. Она доверила ему картины. Второй, что пониже, майор милиции, а сейчас уже подполковник Никита Кулешов. Я лично отдавал ему приказ задержать машину с картинами, но в итоге, он ее каким-то чудом упустил, а Олеся той же ночью села на самолет и улетела. С тех пор следы ее затерялись.
– В случайности я не верю. Фото лишь подтверждение этому. Голубки вновь слетелись в одно гнездышко.
– Мне не понятна роль Дениса, он новое звено в цепи. К большим деньгам чужаков не допускают.
– Статист. Получил роль и добросовестно исполняет ее, – сделал вывод Максимыч. – Но в таком случае вся картина меняется. Денис не ведущий, а ведомый опытной рукой.
– Денис был у меня. Сам приехал. У меня на него ничего нет и нет повода его беспокоить, но хорошо бы провести разведку. Он оставил свой адрес и телефон. Меня удивило не его появление, а то, что в прокуратуру Дениса привезла Светлана, жена Громова.
От неожиданности Афанасьев сел.
– Это уже слишком. Она тоже?
– Хуже, если ее держат в заложниках. Олег импульсивный мужик, может натворить глупостей. Чего от него и ждут.
– Я проведу разведку, – вздохнул Максимыч. – Очень важно узнать, на чьей стороне Светлана.
– Оскорбленная жена утешает обманутого вдовца. Света очень гордая женщина. Олега она не простит с той легкостью, как это делают многие.
– Олег уверен, что жена уехала к матери, перебесится пару недель и вернется.
