погибла в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое.
Смех затих. Вербицкий взял кольцо, фотографии и ушел.
Может, он зря им рассказал правду, но и они не застрахованы от беды, если столько знают.
Олег ворвался в подъезд дома Олеси весь взмыленный, несколько кварталов ему пришлось пробежать бегом.
– Эй! Ты куда? – возмутился консьерж, преграждая дорогу.
– Иди к черту, старая развалина!
– Полоумный! Это же ты приносил цветы Олесе!
Громов заскочил в лифт и нажал на кнопку последнего этажа. Сейчас его никто не мог остановить.
На его удивление дверь открылась. Олеся стояла со слезами на глазах. Олег схватил ее за горло. Она не сопротивлялась.
– Ты решила, стерва, что меня так просто подставить?
Девушка закрыла глаза. Олег начал приходить в себя и ослабил хватку.
Олеся тихо заговорила:
– Денис сказал, что если я открою рот, он представит меня своей соучастницей и тогда мне до конца дней не выбраться на волю.
– Но звала меня ты, а не он. Значит, знала.
– Я ничего не знала, лежала, связанная, в гараже, с кляпом во рту. План составили Денис, его любовница стриптизерша и брат моего отчима. Он решил, что картины принадлежат ему.
– Водитель фургона Егор?
– Да. Я объявлена в розыск. Он мог убрать меня в любую минуту, но без меня они не могут продать ни одной картины. А деньги шли на его счет за границей. Я нищая. Денис получал проценты с продажи.
Олег отпустил девушку и присел на край кровати.
– Где этот хмырь?
– Егор? Он заберет картины из галереи в час ночи. Страшный человек, на все способен. Денис лишь пешка в его игре.
Олеся подошла к Олегу и погладила его по голове.
– Прости меня, если сможешь. Я действительно тебя люблю. Я не знала, что они хотят тебя втянуть в эту историю.
– Кто-то еще помогал им?
– Один продажный легавый. Он давно помогает Егору. Путает следы. Я должна продать все картины, а потом они поступят со мной, как с той стриптизершей. Меня уже нет, я труп. Все знают, где моя могила. Груз на ноги – и в реку.
– А убил тебя я. Они окажутся ни при чем.
– Все так. Но я буду жить, пока не продам картины, а тебя рано или поздно арестуют. Я не знаю, что еще они задумали. Профессор Горенберг очень умен и хитер. Он немец. Они расплачиваются с ним картинами.
– Мы их остановим. Одевайся, поедешь со мной.
– Куда?
– К Вербицкому. Он мне верит.
– Меня ждет тюрьма.
– Трупы аресту не подлежат.
– Хорошо, я поеду. Мне нужно десять минут на сборы.
Раздался телефонный звонок. Олеся сняла трубку.
Она слушала и, не произнеся ни слова, положила трубку.
– Кто это?
– Я не очень поняла. Мужчина. Он назвался полковником и попросил тебя спуститься вниз. Одного.
– Я понял. Через десять минут вернусь, собирайся.
Олег бросился к двери, но открыть ее не сумел.
– Там торчит ключ, поверни его.
Громов повернул ключ, и стальная дверь открылась. Он вышел в коридор и направился к выходу. Максимыч прибыл вовремя. Развязка уже близка.
Внизу консьержа не было, холл пустовал. Олег вышел на улицу и осмотрелся. На город надвигалась ночь, движение замерло. Ни полковника, ни его машины он не увидел. Ему понадобилось секунд десять, чтобы все понять.
Громов вбежал в подъезд и, забыв о лифте, помчался наверх. Его переполнял гнев. Дверь квартиры Олеси была приоткрыта. Олег ворвался в квартиру и увидел ужасающую картину. Возле кровати лежало окровавленное тело Дениса. Ему пробили череп бейсбольной битой. На кровати в нижнем белье лежала шатенка лицом вниз. Ее голова тоже была испачкана кровью. Кровь была повсюду, даже на занавесках. Он подошел к женщине и перевернул ее на спину. У Громова отнялись ноги – перед ним лежала Светлана, его жена. Услышав хлопок двери, он очнулся и бросился к выходу. Дверь была закрыта, ключ в скважине отсутствовал. Капкан захлопнулся. Олег сунул руку в карман, но сотового телефона на месте не оказалось. Кроме Олеси его никто украсть не мог – вытащила, когда он схватил ее за горло.
Олег снял трубку городского телефона, – тишина, шнур был обрезан.
С улицы послышалось завывание сирены. Выбежав на балкон, Громов увидел в конце длинной прямой улицы проблески красно-синих маяков патрульных машин. До крыши не допрыгнешь, до водосточной трубы не дотянешься… Он решил добраться до нее прыжком. Перелез через перила и прыгнул. Руки, как клещи, вцепились в жесть. Труба скрипнула, но осталась на месте. Приложив все силы, он вскарабкался на крышу. Метра на три ниже проходила крыша соседнего дома, покатая и скользкая. Но пути назад не было. Олег сжал кулаки и прыгнул.
Максимыч поставил свою машину так, что ее невозможно было заметить и стал ждать. В час ночи появился белый мебельный фургон. Егор подал его задом к распахнутым воротам театрального двора и начал загружать картины. Полковник наблюдал за ним, прячась под навесом, где лежали доски. Закончив погрузку, Егор закрыл фургон и вошел в ворота, которые тут же захлопнулись. Что ему там надо?
Время шло. Пять минут, десять. Наконец ворота приоткрылись, из них вышел высокий парень и сел за руль. Максимычу показалось, что это не Егор. Как никак, а у полковника глаз наметанный. Упустить фургон он не мог, он должен привести его к Олесе. На Громова рассчитывать не приходилось, эта стерва обведет парня вокруг пальца.
Проскользнув к своей машине, полковник сел за руль и замер, – рядом сидел Егор с пистолетом в руке и потряхивал в воздухе ключами от зажигания.
– И почему вы, менты, считаете себя такими умными…
– Ты это о чем, парень? Я пенсионер, денег у меня нет.
– Вот поэтому тебя и наняли. Неделю копались в личных делах отставников, пока не наткнулись на твою кандидатуру.
– И чего тебе от меня надо?
– Не правильный вопрос. Чего тебе от нас надо. Жить надоело? Нет проблем – получится так, что тебя твой дружок замочил. Громов.
– С какой стати?
– Ты стал свидетелем того, как он пришил Дениса и свою жену. Увы! Свершившийся факт. Думаю, его уже взяли. Опасный маньяк. Тебя найдут утром в соседнем переулке с проломленным черепом – ведь это ты дал ему наводку, где искать жену с любовником. Сам же и привез его в их гнездышко. Вот видишь, как плохо складываются обстоятельства, когда много знаешь.
– И как он их убил?
– Эту историю тебе могла бы Олеся рассказать, но она сейчас очень занята.
– Крутая барышня.
– Круче не бывает. Один удар топором по хребту чего стоит.
– Теперь и мужа не пожалела?
– Мужа? Не смеши. Ей нужен был дурак, и она его нашла. Он до последнего ей верил. Сам не понимал,
