— На чашку чая найдется.
Княгиня позвонила в колокольчик, вызвала домработницу.
22 июля 1998 года
Итак, сделка состоялась. Анну Дмитриевну сумели убедить в том, что самое надежное место, где следует хранить марки, есть только у адвоката Добронравова, и она передала ему свои марки, но документы оставила у себя, справедливо полагая, что без них раритеты мало что значат. Правда, и Добронравов оказался человеком с амбициями. В его расписке, данной княгине, не было сказано о финансовой ответственности за утерю. Анна Дмитриевна не захотела показывать документы хранителю, а лишь передала ему швейцарский каталог. Но без актов экспертизы и прочей атрибутики оценивать марки очень трудно. К тому же Добронравов имел дело с живописью, а в филателии не был специалистом. Впрочем, никаких конфликтов не возникло. Княгиня выписала доверенность на хранение и считала, что вопрос исчерпан. Она забыла о визите адвоката через пять минут после того, как он пересек порог ее дома и сел в машину. Видела бы она, как адвокат прижимает к груди каталог и марки!
Машину Добронравова вела Кира, и он велел ей ехать на Гороховую, в офис.
— Я думала, ты положишь марки в банк, — удивилась она.
— А дальше что? Или ты, дорогая, решила, что я самым примитивным способом загружу содержимое сейфа в сундук, и мы смоемся за кордон, чтобы потом нас разыскивал Интерпол? Нет, деточка. Мы станем жертвами дерзкого ограбления! Мы не грабители, мы жертвы.
Для Киры это решение было новостью.
Она считала по-другому и уже спланировала все свои дальнейшие действия. Что теперь? Придется ждать окончания очередного представления, задуманного Додиком. С другой стороны, она понимала, что Додик выработал безукоризненный план. По-другому и быть не могло. Что бы он ни сделал, работало в ее пользу, а стало быть, придется сдвинуть свой собственный график и потерпеть еще какое-то время. Сейчас у нее имелись двое помощников — ее постоянный любовник Шестопал, с которым она продолжала поддерживать связь, так как он стал злейшим врагом Добронравова после подмены репинских этюдов, и Аркадий Кузьмин. На этого парня она имела свои виды. Он был внутренним врагом Шестопала и прикрывал Киру со всех сторон. Все трое ее любовников имели свои корыстные цели, а Кира являлась как бы независимым арбитром, со стороны, и оставалась в выигрыше при любом раскладе. Предпочтение отдавалось Кузьмину. При его победе она получала максимум прибыли, к тому же он был единственным, кто интересовал ее в качестве мужчины.
Киру настораживало поведение Добронравова. Он стал в последнее время очень скрытен. Она потеряла ориентиры и уже не могла управлять ситуацией, просчитывать свои ходы наперед, как делала это раньше. Добронравов давал ей странные задания за сутки до исполнения и при этом оставлял их без комментариев. Одним словом, думай что хочешь.
Когда они появились в офисе на Гороховой, удивлению Киры не было предела. Исчезла вторая железная дверь, никаких охранников, стены офиса пусты — пустой офис с сейфом, компьютером и несколькими креслами… Марки Давид Илларионович убрал в сейф, а каталог оставил при себе.
— А где же Федотов, Додик?
— Пять подлинников в сейфе. Бориска уже привез от отца копии. Сейчас я вывесил их там, где люди могут любоваться ими. Скоро их выкрадут и отвезут к тебе на дачу.
— Ты считаешь правильным то, что я разгуливаю в потемках?
— Операция еще не готова. Мы вынуждены ждать взломщика. Для этого я упростил доступ сюда и в другой свой офис.
— Другой?
— Да. У меня уже полгода как существует адвокатская контора. Потерпи, Кира. Всему свое время. План будет корректироваться по ходу выполнения поставленных задач. У меня пять разных вариантов. Какой из них сработает, я еще не знаю, а потому не хочу морочить тебе голову. Но могу заверить, что осенью мы с тобой покинем страну с чистыми паспортами без всяких преследований, не опасаясь никаких арестов, погонь и даже не входя в число подозреваемых лиц. Что меня интересует на данный момент? Имя покупателя марок, с которым княгиня составила договор. Он иностранец, но у него в России есть свои люди, и я думаю, они очень внимательно будут следить за тем, чтобы марки не попали в чужие руки. За следствием я могу наблюдать и даже направлять его в нужное мне русло. Но где-то в тени будет прятаться еще пара глаз, способная следить за мной. Может быть, здесь они будут бессильны, но когда мы появимся с марками за границей, нас возьмут за хоботок и повесят на солнышке сушиться.
— Хорошо, Додик, я постараюсь все выяснить.
— Очень трудно, детка.
— Думаешь? Тут логика очень простая. Марки продавал княгине Антон Ракицкий. С какой целью их покупала Анна Дмитриевна? Очевидно, марки — тот самый капитал, который легко вывезти за кордон и там продать. Где? На аукционе, Ракицкий их там и покупал. Самое выгодное место при наличии полного пакета документов, а у княгини они есть. Если покупатель на марки уже нашелся, значит, он мог выйти на Анну только через аукцион. Тут надо покопаться в твоих старых каталогах. Ты же знаешь, когда Ракицкий покупал марки и на каком аукционе. Может быть, мы и не добьемся нужного результата, но, во всяком случае, с чего-то надо начинать.
— Хорошо. Займись этим вопросом вплотную. Мне сейчас не до того.
Все правильно. Добронравову дел хватало. Он связался с очень ненадежной командой, и ему одному приходилось просчитывать любую мелочь за каждого. Бандюки выполнят свою задачу. Хорошо или плохо, вопрос сложный, но заговорить они все равно не успеют. Да и ничего они не знают, чтобы дать следствию нужный след. Имелась задачка куда сложнее. Бездарные бандиты не охотятся за произведениями искусства. У них должен быть серьезный заказчик. Если следствие такого не вычислит, то подозрения падут на самого Добронравова. А такой вариант должен быть исключен сразу же как не состоятельный.
Долго взвешивая и примеривая то одного, то другого кандидата на роль козла отпущения, Добронравов пришел к выводу, что лучшего, чем Шестопал, ему не сыскать. Имелась только одна опасность. Он бывал в офисе на Гороховой и мог ляпнуть о нем следствию. Вот тут нужно проявить максимум осторожности, чтобы заставить Шестопала молчать, с одной стороны, а с другой, не дать ему заподозрить Добронравова в подвохе. Он настолько углубился в сценарий предстоящей операции, что не замечал совершенно очевидных вещей, творящихся у него под носом. Одним словом, адвокат перемудрил.
Вторым кандидатом все еще оставался старший сын покойного Ракицкого. Но тот в России не объявлялся, а ждал марки, сидя в Нью-Йорке. Туда следствию не дотянуться.
25 августа 1998 года
Могила доложил Добронравову, что взломщик прибывает в Питер через двое суток и они готовы приступить к операции. Через подставных лиц уже наняты рабочие и арендован подвал, находящийся под новым офисом адвоката. Все это больше походило на эпизод из приключенческого фильма. Адвокат арендовал кабинет в центре города на первом этаже, в крупной коммерческой организации с военизированной охраной. Проникнуть в офис с улицы было невозможно, если только не использовать автоматы, гранатометы и прочее оружие, создающее много шума и грохота. Идея подкопа была хороша тем, что следователи должны были в первую очередь понять, что руководит бандитами очень хитрый и умный человек. Во-вторых, что из-за пустяков такое мероприятие никто затевать не будет. В-третьих, во взломанном сейфе должны остаться не тронутыми деньги и золото. Вопрос: «Что пропало?» И тут на столе обнаруживается уникальный каталог филателиста. Серьезная зацепочка. Главное — не считать следователей глупее себя. Тут важно не перегнуть палку и не набросать им улик больше, чем могут оставить настоящие, опытные преступники. Первого сентября рабочие начнут ремонт подвала, а по ночам люди Могилы будут высверливать бетонную плиту в потолке под кабинетом Добронравова. Когда плиту высверлят, останется только выбить доски и паркет. Путь в кабинет открыт. Взламывай сейф и забирай первую марку. По плану адвоката бандиты должны были совершить три налета и в каждом месте взять по
