Охота на охотника — дело азартное, но очень опасное. Он внимателен, осторожен и держит оружие на взводе. Его очень трудно застать врасплох.
Наташа вышла из-за угла трансформатора, когда снайпер собирал винтовку, вставляя затвор на место. Оружие, не готовое к стрельбе, не страшнее плюшевой куклы. Что касается ее, то она держала револьвер со взведенным курком в руке, и черный ствол был направлен в цель.
— Замри, стрелок! Одно движение — и пуля разнесет тебе череп.
Снайпер замер.
— Ну, здравствуй, Гриша. Давно не виделись.
Толстиков выглядел растерянно.
— Ты меня напугала, Наташа.
— Странно. Тебя напугать трудно, ты ведь прошел огонь, воду и медные трубы.
— Изучила мою биографию?
— О партнерах и противниках надо знать все.
— И чем же я себя мог выдать? Или ты случайно на меня наткнулась?
— Случайностей в таком деле быть не должно. Тебя выдала схема Максима Охлобыстина. С нее все и началось. Я сама окунулась в это дерьмо и собирала материалы по крупицам. Со временем мне стало ясно, что журналист Охлобыстин не мог составить такую схему. Она раскрывает все звено вербовщиков, а чтобы выйти на Сергея Пекарева, который сам по себе вербовщиком не был и никуда не ездил, одной логики мало. Нужны показания, свидетели, участники событий. Охлобыстин мог пройти один, максимум два этапа, после чего был бы уничтожен.
— Пожалуй, ты права. Но все это лишь теория. Твои домыслы.
— Охлобыстина убил снайпер. Тот же финал ждал и меня. Охлобыстин, как и я, рвался в бой и мечтал отомстить за смерть своего друга, найденного в придорожной могиле. Тогда ты по заданию своих хозяев устраиваешься в редакцию, сближаешься с Максимом и, кто знает, возможно, предлагаешь ему такую же схему, как мне. Максим выполнял ту же роль, что и я. Он убирал одно из звеньев, отработавшее свой ресурс, и когда выполнил свою задачу, ты его пристрелил. Спустя три года пришло время новой чистки, и тут как нельзя кстати подвернулась я. Отличная кандидатура. Мой звонок в редакцию в надежде поговорить с Охлобыстиным подсказал тебе, что я человек несведущий, новичок и имею зуб на своих обидчиков. Вам меня сам Бог послал. Грех не воспользоваться случаем. Что удивительно, но у меня все получалось.
Ваша контора держала всех вербовщиков под контролем. Меня бы вычислили после первой же казни, когда был повешен Зибиров. Бродяжникову стоило жизни одно только желание пойти с повинной. А мне позволили уничтожить всех. Вам так понравилась моя работа, что вы решили меня использовать и на звене убийц. А вдруг получится?! Вот тогда ты начал подбрасывать новые поленья в огонь и выводить меня на банду Белова. Что же, сработало. Спасибо тебе, Гриша, ты мне оказал большую услугу и своим хозяевам тоже. В такие короткие сроки мы проделали титаническую работу. Дальше я вам стала не нужна, и меня ждал закономерный конец. Только я с ним не согласна. Во-первых, мне больше не нужен ты. И конец Охлобыстина ждет тебя, а не меня. А во-вторых, я свою работу еще не закончила. В моих списках очередников на смертную казнь стоят фигуры более значительные, чем те шестерки, с которыми мы покончили.
— Кто же это?
— Господин Вайсберг, полковник Гурвич, жена профессора Пекарева Варвара, в девичестве Зудова. И кое-кто еще.
— Хорошая работа, ничего не скажешь. Но как ты на них вышла?
— К сожалению, Гриша, ты недооценивал меня. Для мелких поручений ты привлек друга. Влад отличный парень и, к счастью, не имеет понятия о твоей причастности к банде. Зря ты его позвал в помощники. Хотел ускорить процесс, но навредил сам себе.
— Чем же Влад мог мне навредить?
— Ему двадцать восемь лет, а тебе тридцать семь. Как вы могли служить в армии в одно и то же время? Он мне и сказал, что ты был офицером спецназа и прошел уже не одну горячую точку. Имеешь опыт снайпера. А он отбывал срочную службу рядовым солдатом. Два дня назад Влад звонил мне из Питера и сообщил некоторые подробности. Первое. Федор Синев не останавливался в гостинице «Балтика» и к Вале Милашкиной, естественно, не заходил. Дачи под Питером у тебя нет и не было. Он бы о ней знал. И третье. Валя Милашкина с детьми вылетела в Иорданию. Вместо Синева к ней пришел ты и сопроводил ее в аэропорт, так как вербовщик уже валялся в морге. Поэтому ты задержался в Питере. Вот таким образом Влад сыграл против тебя. Да и сам ты, когда приехал, допустил оплошность. Ты вспомнил моего мужа и даже сказал, как он погиб, хотя я тебе о своем замужестве никогда не рассказывала. Потом ты поторопился повесить Сергея Пекарева. Ты же видел, как я это делаю. Веревка, скотч… Кроме некоторых деталей все сходилось. Если ты помнишь, я всегда закрываю за собой двери, а ты этого делать не стал. Зря. Пекарев тебя знал и потому умер раньше времени, не дождавшись меня. Страх перед виселицей тут же развязывает язык, а ты хотел оставаться вне подозрений. Не успела я уйти из дома Пекарева-младшего, как ты мне позвонил. Удачный трюк. Хотел снять с себя подозрение в убийстве Пекарева и еще раз указывал на банду убийц. Одним выстрелом убивал двух зайцев, после чего исчез. Твое исчезновение оправдывалось тем, что ты связался с бандитами и попался им на крючок. Все логично. И опять просчитался. Сколько же ты ошибок наделал! Я сразу поняла, что звонил ты не из машины. Судя по эху, ты находился в подъезде и, возможно, в доме Пекарева. Во-вторых, музыканты уехали в Каширу в шесть вечера, и гнаться за ними в час ночи было глупо. В это время они уже играли бы на свадьбе.
Толстиков отбросил винтовку и захлопал в ладоши.
— Гениальнее самого Шерлока Холмса! Великолепно! А теперь ты хочешь меня пристрелить из револьвера, который я же тебе и подарил? Еще одна моя оплошность. На сей раз роковая. Только скажи мне напоследок, кто же тебе помог выйти на «дирижеров»?
— Понимаю. Удивлен, что я имела других помощников, вот и не стал устанавливать за мной слежку. Хорошо, я скажу. Но только если ты мне назовешь своего хозяина.
— На такую высоту тебе не взобраться, дорогая Наташенька. Шею свернешь. Впрочем, это неизбежно. Тебя, как я вижу, уже не остановишь. Консультировала меня Варвара Пекарева. А она работает под контролем своего отца. Его даже я в глаза не видел.
— Бывший помощник министра иностранных дел, взорвавшийся в собственной квартире Евгений Зудов?
— Взорвался какой-то бомж. А Зудов сменил маску и живет по другим документам. Где он и как его найти, не знает никто. Даже дочь. Пока он жив, организация не умрет, а будет возрождаться снова и снова со свежими силами и новыми задачами. Он гений! Никто не знает, каков его новый план и что за люди будут на него работать. Удовлетворена? Все, что ты можешь, так это отнести цветочки на его могилу на Ваганьковском кладбище. Надо отдать должное твоему помощнику, он высоко забрался. Кто же он?
— Брат моей погибшей подруги, которую твои шакалы вывезли в рабство. Полковник запаса ФСБ Борис Алексеевич Самойлов. И он работает не один, а со своей бригадой, не менее опытной, чем ваши боевики. Только они работают головой, а не руками.
— А я-то думал, ты наняла бандитов для расправы с Беловым. Чисто сработано. Ну что ж, Наташа, пора прощаться. Вечер вопросов и ответов окончен.
Толстиков сунул руку за брючину возле ботинка и выхватил пистолет.
Наташа дважды выстрелила.
Ничего не произошло. Толстиков лишь ухмыльнулся.
— Неужели ты думаешь, я тебе мог подарить оружие с боевыми патронами?! Наивно. И это с твоими-то мозгами. Роковая ошибка. Вот мой заряжен настоящими. А когда найдут твой труп, в твоем доме при обыске найдут и доказательства всех совершенных тобой преступлений. На этом следователю Трифонову придется закрыть папку с делом и отправить ее в архив.
Толстиков поднял пистолет, раздался слабый хлопок, Гриша упал вперед, уткнувшись лицом в решетку.
