перекрестках на массивных железных крюках висели масляные лампы, поддерживаемые тяжелыми железными цепями. Они давали желтый тусклый свет.
Шагавшие впереди Джулиан и Синтия оказывались то на освещенном участке, то в тени, откуда снова попадали в поле света и вновь пропадали в сумраке. Вся остальная компания, включая Мрачного Билли, следовала по пятам.
Из темного закоулка вышла группа, состоявшая из трех человек, и пересекла им путь. Джулиан не обратил на них внимания, но один из мужчин узнал Мрачного Билли, когда того осветил уличный фонарь.
— Вы? — воскликнул он.
Мрачный Билли сумрачно посмотрел в их сторону, однако промолчал. Подвыпившие молодые креолы. В таком состоянии они особенно опасны.
— Я вас знаю, месье, — сказал мужчина, подступив к Мрачному Билли. Лицо его от выпитого спиртного и гнева пылало. — Вы что, забыли меня? Я был с Жоржем Монтрейлем в тот день, когда вы перебежали ему дорожку на Французской бирже.
Мрачный Билли тоже узнал его.
— Ну, и что?
— Месье Монтрейль одной июньской ночью исчез после того, как провел вечер за игорным столом в «Сент-Луисе», — не унимался упрямец.
— Я искренне опечален, — заметил Билли. — Вероятно, слишком много выиграл и стал приманкой для бандитов.
— Он проиграл, месье. Несколько недель ему отчаянно не везло, он все время проигрывал. Так что ничего ценного у него с собой не было. Я не думаю, что он стал приманкой для бандитов. Полагаю, тому виной вы, мистер Типтон. Он все время спрашивал о вас. Он намеревался расправиться с вами как с последним отребьем. Вы не джентльмен, месье, в противном случае я вызвал бы вас на дуэль. Если вы только посмеете еще хоть один раз показаться во Вье-Карре, даю вам слово, что выпорю вас прилюдно, как какого-нибудь провинившегося черномазого. Вы слышите меня?
— Слышу, — кивнул Мрачный Билли и плюнул на сапог молодого человека.
Из груди креола вырвалось проклятие, и лицо его побледнело от ярости. Он сделал шаг вперед и хотел было схватить Мрачного Билли, но между ними в эту минуту встал Деймон Джулиан и грудью закрыл своего подручного.
— Месье, — сладким, как вино с медом, голосом произнес он. Мужчина сконфуженно остановился. — Смею вас заверить, что мистер Типтон не причинял вреда вашему другу, сэр.
— Кто вы такой? — Даже в состоянии опьянения креол сообразил, что Джулиан — человек иного сорта, чем Мрачный Билли; его изысканный костюм, спокойные черты лица, грамотная речь — все свидетельствовало о принадлежности к дворянству. В свете лампы глаза Джулиана опасно мерцали.
— Мистер Типтон работает у меня, — ответил Джулиан. — Не могли бы мы утрясти наши дела где- нибудь не на людях? Я знаю одно укромное местечко, где мы могли бы посидеть под луной и за стаканчиком спокойно обо всем поговорить. Позвольте мне купить вам и вашим товарищам чего-нибудь прохладительного.
Один из креолов подошел к приятелю.
— Давай выслушаем его, Ришар.
Скрепя сердце, задира согласился.
— Билли, — обратился Джулиан к Типтону, — проводи нас.
Мрачный Билли Типтон, едва подавив торжествующую улыбку, отправился дальше. Они миновали квартал и свернули в проулок, ведущий в темный двор. Мрачный Билли присел на край грязного фонтана. Штаны тотчас стали мокрыми от воды, но он не обратил на это внимания.
— Что зто за место? — спросил друг Монтрейля. — Здесь и таверны нет!
— Ладно, — бросил Мрачный Билли Типтон, — должно быть, я не туда свернул.
Во двор вошли остальные креолы, а вслед за ними компания Джулиана. Курт и Синтия остановились у входа в проулок. Арман подошел ближе.
— Мне это не нравится, — заметил один из креолов. — Что все это значит?
— Значит? — спросил Деймон Джулиан. — Ах, темный двор, лунный свет, фонтан. Ваш приятель Монтрейль умер почти в таком же месте, месье. Не именно здесь, но в очень похожем месте. Нет, не смотрите на Билли. Он здесь ни при чем. Если хотите повздорить, я к вашим услугам.
— Вы? — спросил друг Монтрейля. — Как вам угодно. Позвольте мне на минуту отвлечься. Мои друзья будут моими секундантами.
— Конечно, — ответил Джулиан.
Креол быстро отошел в сторону и зашептался о чем-то со своими спутниками. Один из них двинулся в их сторону. Мрачный Билли поднялся ему навстречу.
— Я — секундант мистера Джулиана, — начал мужчина. У него было продолговатое красивое лицо, темно-каштановые волосы. — Мы должны определить вид оружия.
— Вид оружия, — повторил Мрачный Билли. Его рука метнулась за спину. — Я предпочитаю ножи.
Мужчина, охнув, пошатнулся и отступил назад. В ужасе он опустил глаза вниз. Нож Мрачного Билли по самую рукоятку вошел ему в живот. На жилете медленно растекалось кровавое пятно.
— Боже, — пробормотал он.
— Пока это только я, — тем временем продолжал говорить Мрачный Билли. — А я не джентльмен, нет, сэр, и секундант из меня никудышный. Да и ножи — тоже не тот вид оружия. — Мужчина упал на колени. Его друзья, завидев это, в тревоге бросились к нему на помощь. — У мистера Джулиана свои пристрастия. Его оружие, — Билли улыбнулся, — зубы.
Джулиан занимался другом Монтрейля, тем, кого звали Ришар. Третий повернулся и бросился бежать. Но в переулке его заключила в объятия Синтия и запечатлела долгий, влажный поцелуй. Креол отчаянно пытался освободиться, однако она не выпускала его из рук. Бледные пальцы вцепились креолу в шею, длинными, как лезвия, ногтями Синтия вскрыла ему вены. Пронзительный крик потонул в чмокающих звуках.
Мрачный Билли вытащил из живота скулящей жертвы нож и уступил место плачущему Арману. Кровь, стекающая с лезвия, в лунном свете выглядела почти черной. Билли направился было к фонтану, чтобы ополоснуть нож, но передумал. Нерешительно он поднес его ко рту и осторожно лизнул. Лицо Билли тотчас исказилось в гримасе. На вкус кровь была отвратительна и ничего общего не имела с тем, что он ощущал в снах. Все же Мрачный Билли знал, что когда Джулиан превратит его в одного из них, все изменится.
Мрачный Билли вымыл нож и убрал его в ножны. Деймон Джулиан передал Ришара Курту, а сам, стоя поодаль, мечтательно смотрел на луну.
Мрачный Билли нарушил его одиночество.
— Сэкономили немного денег, — сказал он.
Джулиан улыбнулся.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. Hа борту парохода «Грёзы Февра». Натчез, август 1857 года
Для Эбнера Марша ночь все еще продолжалась. Чтобы утолить голод и страхи, он немного перекусил, после чего удалился в свою каюту. Увы, сон не приходил. Долгие часы лежал Марш в темноте, всматриваясь в колышущиеся тени. Мысли в голове путались, в них все смешалось — чувство страха, вины, подозрительности. Под тонкой накрахмаленной простыней Марш обливался потом. Когда сон все же сморил капитана, спал он беспокойно, метался и ворочался с боку на бок, постоянно просыпаясь. Его одолевали отрывочные, бессвязные видения, наполненные тайным смыслом: льющаяся кровь и пылающие в пожаре пароходы, желтые зубы и Джошуа Энтони Йорк. Бледный и холодный, тот стоял, заливаемый алым светом, и его злые глаза горели огнем и источали смертельную угрозу.
Следующий день стал самым длинным в жизни Эбнера Марша. Все его мысли крутились вокруг одного и того же. К полудню решение созрело. Его застали за неблаговидным поступком. Выяснять отношения с Джошуа Йорком придется, никуда не денешься. Если это положит конец партнерству, пусть так и будет, хотя при мысли о возможной потере «Грез Февра» Маршу делалось плохо, начинало мутить и сосать под ложечкой, как в тот день, когда он увидел щепки, которые лед оставил от его кораблей. Для него это будет
