— Мэгги такая же отверженная, как и я. Ты здорово из-за нас рискуешь, Рэнд, и на сей раз я этого не забуду.
Клейтон откинулся на спинку софы.
— Я люблю Бэскомба не больше твоего. И я счастлив сделать для тебя все, что смогу.
Допив бренди, друзья принялись вспоминать старые добрые времена, чувствуя себя так, словно виделись только вчера, а не девять лет назад. Они вспоминали о годах, которые провели в Оксфорде, своих юношеских проделках, женщинах, которых знали. Быстро промелькнул час, и вскоре Рэн-ду пора было уходить. Ник пошел проводить его до дверей.
— Думаю, ты слышал о том, что Сидни собирается организовать в пятницу вечеринку? Он пригласил Дэвида Эндикотта, лорда Триклвуда, — одного из наиболее вероятных претендентов на руку моей подопечной. А ты не собираешься осчастливить нас своим присутствием?
Рэнд улыбнулся:
— Я уже себе пометил, что непременно должен прийти. Это поможет мне возобновить знакомство с Мэгги и наконец-то познакомиться с твоей подопечной.
Ник улыбнулся, а в голову пришла неожиданная мысль: Рэнд Клейтон — холостяк, красивый, пользующийся влиянием. Правда, он говорил Сидни, что пока не готов жениться, но ведь он еще не видел очаровательной рыжеволосой Элизабет.
А увидев, может изменить свое решение.
Сидя в столовой, Ник с удовольствием лицезрел такую знакомую картину — Маргарет дома. Ей можно было дать не больше двадцати лет. Очаровательная, светловолосая, в самом расцвете женской красоты. Девять лет, проведенных в монастыре, казалось, только пошли ей на пользу. За его толстыми стенами Маргарет была надежно защищена от суровой действительности. В двадцать пять Мэгги нашла в себе силы вернуться к жизни и не утратила способности наслаждаться ею. Всякий раз, когда Ник смотрел на сестру, он чувствовал себя не таким одиноким. Как же он рад, что она вернулась домой!
Бросив взгляд на свое платье, Мэгги нахмурилась:
— Эти мои платья просто ужасны, Ник! Они давным-давно вышли из моды. Мне необходимо целиком заменить гардероб, да и Элизабет нужно купить что-нибудь новенькое. Мерси сказала, что ты запретил Элизабет выходить из дома, но мы с ней непременно должны проехаться по магазинам, Ники. Ну пожалуйста, скажи, что ты ее отпустишь!
Николас покачал головой:
— Бэскомб в городе. После похищения Элизабет я нанял полицейского, чтобы тот следил за ним. Граф прибыл в город сегодня утром, и я не собираюсь рисковать.
— Отлично, тогда поехали с нами. — Мэгги улыбнулась своей лукавой улыбкой, по которой Ник так соскучился. — Под твоей защитой Элизабет будет в полной безопасности.
Ник взглянул на Элизабет, скромно сидевшую в сторонке, и чуть было не сдался — сестра могла уговорить кого угодно, — но вовремя взял себя в руки.
— Нет.
— Да будет тебе, Ник. Ты только посмотри на меня. Неужели ты и в самом деле хочешь, чтобы я ходила по Лондону в платьях девятилетней давности?
Окинув взглядом ее давно вышедшее из моды платье, так молодившее ее, Ник лукаво улыбнулся:
— Тебе, Мэгги, я ехать не запрещаю.
— Но Элизабет тоже необходимо проветриться! Ты же хочешь, чтобы она нашла себе мужа.
Улыбка исчезла с лица Ника. На сердце стало тяжело. Мельком взглянув на Элизабет, он отвернулся.
— Конечно, хочу.
— Тогда ее нужно как следует одеть. Поехали с нами, Ник. Мы втроем отлично проведем время. После того как сделаем покупки, можем покататься по городу.
Ник снова бросил взгляд на Элизабет. Она сидела напротив него за столом, и лицо ее ничего не выражало. В ярко-зеленом платье, плотно облегающем грудь, с искусно уложенными темно-рыжими локонами она была просто очаровательна. Одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы в груди Ника вспыхнул огонь желания.
Черт подери, он снова хочет ее! И как ни сопротивляется этому желанию, как ни старается убедить себя, что Элизабет ему никогда не достанется, ничего не помогает, тело отказывается слушаться.
Временами он даже ненавидел Элизабет: зачем той ночью она переступила порог его комнаты?
Он ощущал на себе внимательный взгляд ее зеленых глаз, которые, казалось, видели то, что он так тщательно пытался скрыть. Черт ее подери! Чем скорее она выйдет замуж, тем лучше. Хватит мучиться этим проклятым чувством вины! Хватит сгорать в огне желания!
Пусть Элизабет поскорее исчезнет из его жизни, чтобы он наконец мог вздохнуть спокойно.
И, повернувшись к ней, Ник процедил сквозь зубы:
— Думаю, вам тоже нужно купить что-нибудь из одежды. Надевайте шляпку. Я сейчас распоряжусь насчет кареты.
Глава 11
Элизабет и Маргарет Уорринг сидели напротив Николаса в его изящной черной карете. Все трое ощущали какую-то неловкость и напряжение. Но мало-помалу тихое щебетание Маргарет, ее неподдельный восторг по поводу того, что она после стольких лет жизни в монастыре наконец опять приехала в Лондон, развеяли гнетущее настроение.
Карета ехала по Пиккадилли к Сент-Джеймсскому дворцу мимо фешенебельных магазинов и ресторанов. Улицы были запружены экипажами. По тротуарам сновали юркие мальчишки — разносчики газет, торговцы углем предлагали свой товар, тут же продавали черешню, а чистильщики обуви обслуживали своих клиентов. Элегантно одетые дамы и господа спешили по своим делам, неся в руках яркие пакеты и коробки.
Мэгги оживленно что-то говорила, но Элизабет ее не слушала. У нее было одно желание: очутиться где-нибудь подальше от всего этого шума и гама.
— Смотри, Ник! — воскликнула Мэгги, заметив у магазина, где продавали парфюмерию и перчатки, кучку ребятишек. Дети разинув рты смотрели кукольное представление. — Кукольный театр! Последний раз я его видела, когда была еще девчонкой.
Николас бросил взгляд на разрумянившуюся, возбужденную впечатлениями сестру, и Элизабет показалось, что он сейчас улыбнется. Однако этого не случилось. Вскоре Ник приказал кучеру остановиться у магазина мадам Бодро — самой модной модистки в городе.
Он помог дамам выйти из кареты, а сопровождавший их Элиас Мути спрыгнул с козел, где он восседал рядом с кучером.
Пока Элиас стоял у дверей магазина, Николас, сидя на маленьком диванчике, терпеливо дожидался, когда Элизабет с Маргарет закончат примерку многочисленных нарядов, время от времени высказывая свое мнение о материи, фасоне и цвете.
Элизабет первой закончила примерку: для пополнения своего гардероба ей требовалось всего несколько новых платьев. Затем ей ничего не оставалось делать, как присоединиться к графу. Диван, на котором он сидел, был таким крошечным, что ноги графа и Элизабет почти соприкасались, а ее юбка закрывала его черные, начищенные до блеска ботинки.
Бросив на Элизабет взгляд из-под густых черных ресниц, Николас проговорил:
— Вы сделали отличный выбор. Изумрудное с золотистыми вставками платье идеально подойдет для бала, который устраивает герцог.
— Рада, что оно вам понравилось.
— Дело не в том, что оно мне нравится, а в том, что эти цвета вам очень идут, а нам нужно показать вас в самом выгодном свете.
Элизабет почувствовала, как ее начинает охватывать злость.
— Я не товар, милорд, чтобы меня упаковывать в изящную обертку и выставлять на всеобщее обозрение. Если моим кавалерам не понравится, как я выгляжу, пусть ищут себе другую невесту.
Николас грозно нахмурил черные брови.
— А как же Оливер Хэмптон? Неужели я должен напоминать вам, что этот человек до сих пор лелеет
