кончиками пальцев морщинки на его лбу. — Он наговорил столько проклятий в твой адрес, что их хватило бы не на одну жизнь.
Встретившись глазами с Дунканом, она увидела глубоко затаенную боль, с которой он жил все эти годы.
— В одном, конечно, отец прав, — мрачно произнес Дункан, — я плохой сын. Слишком много я всего вытворял…
— Не наговаривай на себя. Ты ведь не только прожигал жизнь. Ты же работал. — Харли не дала ему договорить, приложив палец к его губам. — Кроме того, ты же все это делал не нарочно, а вот твой отец сознательно тебя оскорбляет. При каждом удобном случае он тычет тебя носом в грязь, ему просто нравится обижать тебя.
—Харли…
— Ты не думай, что я в этих вопросах не разбираюсь. В свое время я часто ссорилась с матерью. Но я знаю, что она любила и любит меня. Мать говорила много обидных вещей, но она никогда не позволяла себе намеренно унизить меня или причинить мне боль. А вот твои предки вдолбили тебе в голову, что ты ужасный человек, а ты и поверил. Я не могу переубедить тебя. И никто не сможет этого сделать. Ты сам должен доказать себе, что они ошибаются в отношении тебя. Пожалуйста, Дункан, постарайся это понять, — тихо произнесла Харли, поправив ему прядь волос. — Ты не должен страдать.
— Все не так уж и плохо.
— Нет — плохо.
Дункан нахмурился, но через секунду сказал:
— Как тебе удалось это понять?
— Ты не делал из этого тайны.
Дункан внимательно на нее посмотрел.
— Я был прав — ты действительно коварная женщина, — он поцеловал ее пальчики. — Кого мне надо благодарить, что мы встретились?
— Самого себя и судьбу, — ответила Харли, а затем прильнула к его губам. Ее поцелуй был долгим и сладостным.
— Я пошлю Джона и Эмму вместе с тобой в отель. Они помогут тебе с вещами, — Дункан губами ласкал ее шею. — Кроме того, кто знает, может, Жискар послал к тебе в номер своих людей, чтобы устроить засаду.
— Эмму? — с сомнением переспросила Харли. Дункан подавил смешок.
— За нее не беспокойся, у нее черный пояс по карате, а стреляет она лучше всех в агентстве. Эмма бы справилась с этими французскими головорезами одной левой и не запыхалась бы.
— Ух ты! — прошептала Харли, прикрыв глаза и наслаждаясь нежными прикосновениями его рук.
—Я и не подозревала, какая крутая подруга у меня появилась.
— Подожди, ты еще не видела ее жениха. Посмотрела бы ты, как он двигается. На его фоне Джеки Чан — южноамериканский ленивец.
— Сладкая парочка.
Дункан усмехнулся и легонько куснул ее за подбородок.
В дверь постучали.
— К вам можно? — раздался голос Эммы.
— Да, — рявкнул Дункан, притворившись рассерженным.
Харли усмехнулась:
— Ха! Как я погляжу, твоя репутация всем хороша известна.
— Это ни для кого не тайна, — махнул рукой Дункан.
Эмма вошла в кабинет.
На ее лице не отразилось никаких эмоций, когда она увидела Харли на коленях у Дункана.
— Агент Салливан прислал свежую информацию, которая имеется на Анжело Маурицио в ФБР. Я подумала, тебе стоит на нее взглянуть. — Она положила ему на стол папку.
— Спасибо, Эмма, — поблагодарил Дункан и, заметив, что та замялась в дверях, поинтересовался: — Ты хочешь что-то сказать?
— Да так, ничего особенного.
— Эмма, быстренько выкладывай, что тебя беспокоит?
— Ну-у-у, — она скорчила недовольную гримасу. — Пара пустяков, но что-то в этом есть подозрительное.
— Например, что?
— В настоящее время в агентстве только мы с тобой занимаемся расследованием по делу Бойда Монро. Однако кто-то проник в компьютерную сеть и интересуется информацией о нем.
— Возможно, это отец решил покопаться в его досье. Ты же знаешь, как он волнуется из-за Бойда. Кроме того, отец пообещал Харли взять это дело под свой контроль.
— Ну, допустим. Но что ты скажешь, когда узнаешь, что в нашу сеть проник кто-то чужой? В «Колангко» все чисто, я проверила. Наши файлы перекачали на другой компьютер.
Харли увидела, как Дункан сдвинул брови.
— Действительно, странно.
— Вот и мне это показалось странным. — Эмма встала в дверях, скрестив руки на груди. — Более того, компьютерный вор украл у нас файл по делу Харли, хотя расследование было закончено, можно сказать, только вчера.
— Когда это случилось? — Дункан побледнел.
— Вчера, когда мы с Харли выходили на ленч.
— Проклятье!
— Может, это все-таки твой отец, а? Я знаю, что недавно он установил дома новый компьютер.
— Все возможно, — криво усмехнулся Дункан. — А если не он? Не нравится мне это.
— Хорошо, что я сегодня уеду из отеля, — вставила Харли.
— Отличная мысль, — одобрительно кивнула Эмма. — Только куда? Займешь одну из бронированных комнат в агентстве?
— Только ты могла такое придумать, — рассмеялась Харли.
— Эмма, — Дункан с мрачным видом усмехнулся. — Нам потребуется твоя помощь.
Не выходя из Сентинел-Билдинг, через отдел по связям с общественностью компании «Колангко», Харли сделала заявление для печати. В нем она сообщила, что певица Джейн Миллер отказалась от услуг своего менеджера. Она оставила за Бойдом право самому дать оценку ее поступка и пообщаться с вездесущими журналистами. Она была очень немногословна и коснулась только самого главного, попросив своих поклонников и весь музыкальный мир не слишком на нее обижаться.
Затем она с помощью Джона и Эммы перевезла свои вещи из отеля в Сентинел-Билдинг, где устроилась на самом верхнем этаже в шикарных апартаментах. Она злорадно посмеивалась, представив себе, как разозлится Колби Ланг, когда узнает о том, где она разместилась.
Когда Эмма и Джон вышли из комнаты, оставив ее одну, Харли позвонила домой матери. Ей хотелось хоть как-то ее успокоить. Харли понимала, что после звонка Бойда Монро мать места себе не находит, переживая за нее. Однако на этот счет Харли ошиблась. Барбара чувствовала себя нормально и всего лишь в течение четверти часа сетовала на безалаберность и наивность дочери. Поговорив с ней, Харли во вздохом облегчения повесила телефонную трубку и сразу же забыла о родном городе. Затем она позвонила Энни Мэгвайр, которую Бонд, естественно, уже уволил и задним числом оформила к себе на работу.
Затем Харли решила, что хватит бездельничать. После того, как она разобрала все свои вещи и развесила их в громадном шкафу-купе, одежда Дункана оказалась изрядно потесненной. Покончив с этим, она забралась с ногами на гигантскую кровать и взяла в руки свою новую гитару. Но сегодня музыка почему-то не сочинялась, однако стихи пришли ей в голову очень быстро. Харли это удивило. Как правило, она сочиняла тексты песен к уже готовой музыке, а не наоборот. За свою жизнь она написала уже столько песен, что прекрасно знала, как важно уметь пользоваться моментом и не упустить вдохновение, и неважно, сочиняешь ты стихи или музыку. Решив, что мелодия придет к ней как-нибудь позже, она дала рабочее название этой песне «Не обещай» и принялась обрабатывать текст.
