Следующие полчаса Рис рассказывал Ройялу и Шерри о неофициальных обвинениях, предъявленных Трэвису, и собранных против него свидетельствах. Мужчины знали капитана достаточно хорошо, поскольку он часто встречался с Рисом, когда приезжал в Лондон в отпуск.
— Трэв не шпион, — сказал Рис. — Голову даю на отсечение. — И описал, как капитан потерял руку, когда вытаскивал его с поля боя во время Балаклавского сражения. — Он дрался, как тигр. Если бы не он, я бы не выжил. Трэв совершил пару глупостей и теперь расплачивается за них. Я хочу знать, почему власти так решительно настроены против него и хотят изобличить его в государственной измене.
Рис перевел взгляд с Ройяла на Шерри.
— Вы оба вращаетесь в обществе. И я надеюсь, сможете раздобыть какую-либо полезную информацию.
Шерри бросил взгляд на Ройяла.
— Нам требуются дополнительные уши. Почему бы не связаться с Гребцами?
Ройял широко улыбнулся:
— Давненько их не видел. Давай созовем в клубе собрание. Подключим всех и, возможно, сможем разобраться, что происходит.
Рис с облегчением откинулся на спинку стула. Появился первый луч надежды с тех пор, как он вышел из кабинета полковника. Он больше не один. Работая все вместе, они наверняка найдут способ, как вернуть Трэвису доброе имя.
Элизабет била дрожь. Крепко стиснув Джереда в руках, она прижималась к нему щекой, словно пыталась себя убедить, что он цел и невредим.
— Прошу прощения, миледи. Это больше не повторится, обещаю.
— Со мной все хорошо, мама, — сказал Джеред, отстраняясь от нее. Она стрельнула взглядом в коренастого слугу, стоявшего в холле поодаль от них. — Мы только играли. Он не сделал мне ничего дурного.
— Что случилось? — Рис ворвался в дом, как человек, охваченный пламенем. — Охрана рыщет по территории, и лакеи носятся как оглашенные. Какого черта здесь творится?
Элизабет нахмурилась. Ей претила грубость Риса, хотя следовало, наверное, сделать скидку на то, что он был все же военным человеком и в настоящий момент находился в состоянии чрезвычайного волнения.
— Джереда хотели похитить.
Рис бросился к мальчику.
— Он не пострадал? Джеред в порядке?
— С ним все хорошо. Но я… потрясена.
Джеред предпринял попытку освободиться из рук матери, и она нехотя поставила его на ноги, едва сдерживая желание снова схватить его за руку.
— Расскажи, что произошло, — потребовал Рис. Кроме озабоченности, в его голосе слышались нотки гнева.
— Чарли и Джеред играли на улице, когда…
— Чарли? Кто этот Чарли, черт подери?
— Сын мистера и миссис Броуди, семейной пары, что живет в коттедже привратника. Они следят за порядком на территории.
— Хорошо, продолжай.
— Отец Чарли сделал ему игрушечный парусник, и мальчики пошли на пруд, чтобы испытать его на воде.
— И?… — Рис терял терпение.
— Из кустов вышел какой-то мужчина и, схватив Джереда, пытался его унести. Если бы не вмешательство мистера Гиллеспи, то наверняка ему бы это удалось.
Рис бросил сердитый взгляд на слугу, который вместе с Монтегю отвечал за безопасность его семьи.
— Твоя работа состоит в том, чтобы не допускать подобных вещей. Как, черт подери, человеку удалось подобраться так близко к дому?
— Пруд расположен на опушке леса, милорд. Мне, конечно, не следовало разрешать мальчикам идти туда, но уж очень им хотелось спустить кораблик на воду. Такое больше не повторится.
— Можете в этом не сомневаться. — В холл размашистым шагом вошел Джек Монтегю, крупный мужчина с бочкообразной грудной клеткой и редкими темными волосами. — Ты уволен, Гиллеспи.
Гиллеспи побледнел. Могучего телосложения, хотя ростом ниже Риса и Монтегю, он производил впечатление настоящего профессионала, хорошо знающего свое дело.
— Я поручил тебе охрану мальчика, — продолжал Монтегю. — Чем ты и должен был заниматься, а теперь убирайся!
— Не хочу вмешиваться в ваши дела, мистер Монтегю, — сказала Элизабет, заметив, как побледнел Джеред. — Но мне кажется, что мистер Гиллеспи справился со своей работой. Он вступил в схватку с похитителем и спас моего сына. — Она посмотрела на слугу и прочла в его взгляде сожаление и огорчение. — Уверена, если вы позволите ему остаться, он сделает все, чтобы впредь с Джередом ничего не случилось.
Джеред и Шон Гиллеспи быстро подружились, и, поскольку Джеред редко проникался доверием к взрослым людям, Элизабет надеялась, что их дружба и дальше будет крепнуть.
— Что стало с похитителем? — спросил Рис у Гиллеспи.
— Убежал, милорд. — Слуга потер челюсть, на которой темнел багровый синяк. — Я в первую очередь думал о том, чтобы отнести мальчика в безопасное место. Если позволите мне остаться, я позабочусь, чтобы с ним больше ничего дурного не произошло. Даю вам слово!
— Мистер Монтегю? — обратился Рис к главе службы безопасности Моргана за последним словом.
— Гиллеспи всегда был одним из лучших моих работников. Полагаю, одну ошибку человеку можно простить. Если она, конечно, не повторится в будущем.
— Нет, сэр, мистер Монтегю, не повторится.
— Ваши люди ищут похитителя?
— Да, но шансов мало. Он, как пить дать, хорошо продумал план бегства.
У Риса на щеках заходили желваки.
— Наймите еще людей и расставьте их по периметру. Никто не должен проникнуть на территорию поместья.
— Слушаюсь, сэр, — кивнул Монтегю.
Рис вздохнул, расслабляясь, и взял Джереда за руку:
— Идем, сынок, у меня для тебя кое-что есть.
Слуги вернулись к своим обязанностям, а Рис повел Джереда в библиотеку. Элизабет тронулась следом, все еще боясь выпустить сына из поля зрения.
Похоже, что на счет деверя она ошибалась. Желая заполучить наследство Джереда, Мейсон ни перед чем не остановится. Ее охватил озноб. Не выйди она замуж за Эдмунда, ее сын не подвергался бы теперь опасности.
Стараясь успокоиться, Элизабет глубоко вздохнула и, открыв дверь библиотеки, заглянула внутрь. Рис усадил Джереда на край своего рабочего стола и протянул мальчику купленный для него подарок.
Малыш нетерпеливо развязал голубой бант, открыл коробку и осторожно развернул ткань.
— Не бойся, вынь его, — приободрил мальчика Рис.
Запустив руку в коробку, Джеред вынул хрустального единорога. Фигурка ярко засверкала в солнечном свете, льющемся в библиотеку сквозь оконные стекла под потолком. У Джереда расширились глаза.
— О, он великолепен, милорд! Самая красивая лошадка из всех, что я видел!
Рис радостно улыбнулся, и у Элизабет сжалось сердце. Чем старше становился Джеред, тем больше сходства она подмечала между отцом и сыном. Ей очень хотелось сказать Рису, что это его сын, но, как всегда, не хватило смелости.
