Мишель Мартинес
Особо опасен
Моему отцу посвящается
От автора
Я безмерно благодарна людям, превратившим эту книгу из мечты в реальность:
– моему мужу Джеффри, который бесконечно верил в меня и поддерживал мое начинание всеми возможными способами;
– моему восхитительному агенту и другу Мэг Рали, без нее не состоялась бы эта книга;
– моему прекрасному редактору Кэролин Марино, которая поверила в неизвестное и направляла меня с величайшим искусством и проницательностью.
Я также благодарна Каре Чезаре, Пегги Гордин, Дженнифер Сивилетто, Марте Хьюз, Рэнди Дуэнгер, Трисс Штайн, Николь Грюнштайн, Аннелиз Роби, Доналду Клири и Андреа Сирилло за их советы и помощь; Эми Мундорфф из отдела судмедэкспертизы города Нью-Йорка и врачу Линн Салливан за проверку деталей; а также моему сыну Джеку за безграничный энтузиазм по поводу этой книги и сногсшибательные варианты названия (больше всего мне понравился «Загадочный злоумышленник»).
1
В обычные времена Мелани Варгас и в голову бы не пришло вкатить коляску с дочуркой прямо на место преступления. Безусловно, как преданный работе прокурор, она считала, что преступников нужно сажать за решетку, однако свою шестимесячную малышку охраняла от малейшей опасности, как настоящая тигрица. К сожалению, в последнее время жизнь Мелани перевернулась вверх дном.
Нечто необычайное творилось прямо за их окном, и Майя, похоже, не собиралась пропустить из ряда вон выходящее событие. Сразу видно, что в жилах этой chiquitita[1] текла кровь стража порядка.
Был понедельник, десять часов вечера, и невыносимая духота квартиры сводила с ума. Майя вопила во все горло до посинения, а Мелани пыталась ее успокоить. Она уже и ходила с ней туда-сюда по комнате, и пританцовывала, и укачивала – делала все, лишь бы убаюкать. Напрасно.
И вдруг, в ту долю секунды, когда Майя замолкла, собираясь с силами для очередного вопля, Мелани услышала вой сирены. Да не одной – одновременно завывали сирены полиции, «скорой помощи» и пожарных. Работа прокурора давно научила ее различать их по звуку. Такой гвалт в обычно тихом фешенебельном районе мог подняться только по весьма необычной причине. Сегодня ночью кого-то донимали куда более серьезные проблемы, чем вопящий младенец.
Майя замолкла лишь для того, чтобы вдохнуть поглубже и завопить еще громче и пронзительнее. Мелани поспешила к окну, пытаясь на ходу укачать малышку.
– Майя, послушай-ка. Сирены, слышишь? Сирены воют.
Она развернула дочку лицом к окну и стала ее подбрасывать. Уловка ненадолго удалась: Майя затихла и уставилась мокрыми от слез глазенками в дымку за стеклом. И тут полицейские машины вновь пронеслись по Парк-авеню – сирены оглушительно завывали, однако сами машины увидеть не удалось. Мелани вытянула шею, чтобы разглядеть поверх крыш кусочек широкого бульвара, но опоздала. Машины уже проехали. Разочарованная Майя ткнула пухлым кулачком в окно и снова заревела.
– Знаю, знаю, nena.[2] Ничего нам отсюда не видно.
Мелани сжала Майю в объятиях и уткнулась лицом в черные шелковистые волосы дочки, так похожие на ее собственные. Никакие ласки не помогали, девочка вырывалась и отбивалась.
– А спать ты, похоже, не собираешься, – сказала Мелани, вглядываясь в личико дочурки. – С меня хватит. Мы идем гулять.
Она решительно развернулась и пошла по коридору в детскую. Вытащила из шкафа коляску, усадила в нее Майю и пристегнула ремешком. Натянула на крошечные ножки носочки, отороченные кружевами. Мокрые щеки Майи блестели в мягком свете ночника. Рыдания малышки быстро перешли во всхлипывания. Кажется, она обрадовалась прогулке.
Однако в вестибюле обнаружилось препятствие – швейцару очень не понравилась их затея. Как и Мелани, Гектор был пуэрториканцем, и его испанский акцент всегда напоминал ей об отце. Да и он относился к Мелани как к дочери и хлопотал над ней, словно заботливый papi, [3] убежденный, что без него она не справится.
– Куда? Куда собраться? На улица черт знает что и сирена кричать.
– Гектор, я все-таки прокурор. Сиренами меня не испугаешь.
Она почти призналась, что на самом деле сирены ей очень даже нравятся, но успела вовремя прикусить язык. Там, где воют сирены, всегда происходит что-то интересное. Сирены притягивали ее сильнее, чем пугали.
– А маленькая как? Маленькая не хотеть гулять! – запротестовал Гектор.
Майя потянулась вперед и схватила висящие перед ней игрушки. Она совсем перестала плакать.
– Маленькая хочет, да еще как! Слышали бы вы, как она вопила всего пять минут назад. Я погуляю с ней, пока она уснет.
– Один в такое время?
Мелани пожала плечами. Гектор внимательно посмотрел на нее:
– Мистер Хенсон когда возвращаться? Он еще командировка? Я давно его не видеть.
Стив Хенсон, муж Мелани, и в самом деле давно не появлялся, потому что она узнала о его похождениях и дала ему под зад. Вот только Мелани никак не могла заставить себя рассказать об этом Гектору. Или вообще хоть кому-нибудь. Рассказать кому-то означало признать реальность случившегося, а ей ужасно этого не хотелось. Последние недели были кошмарным сном, от которого она мечтала как можно скорее проснуться.
Зазвонил телефон в швейцарской.
– Гектор, возьмите трубку. И не переживайте за нас. Я вернусь через десять минут, и малышка будет крепко спать. Честное слово.
После кондиционированной прохлады вестибюля улица оглушила волной жара и завываниями сирен. Мелани непроизвольно втянула воздух – пахло чем-то едким. Август в Нью-Йорке всегда невыносим, однако сейчас туманное марево отдавало дымом. Она в нерешительности посмотрела на Майю, но девочка ничуть не забеспокоилась: наоборот, зевнула во весь рот и устроилась поудобнее. Значит, так тому и быть. Мелани повернула коляску на юг по Мэдисон-авеню и зашагала на свет мигалок.
В нескольких кварталах впереди любопытствующие сгрудились перед синими полицейскими заграждениями – похоже, зрелище в самом деле заслуживало внимания. От дыма у Мелани защипало глаза, и она остановилась на секунду, чтобы проверить, как там Майя. Ага, уже уснула: черные реснички мирно лежали на шелковистых щечках, на розовых губках играла довольная улыбка. Такой прелестный ангелочек, когда спит!.. На всякий случай Мелани опустила верх коляски и направилась прямиком к заграждениям.
Через два квартала она смогла наконец разглядеть источник суматохи. Полицейские машины перегородили боковую улочку, застроенную шикарными домами. На южной стороне квартала перед внушительным особняком из кирпича и известняка приткнулись две наспех припаркованные пожарные машины с американскими флагами. Пожарные шланги змеились через массивные резные двери парадного входа, тянулись из элегантных окон первого этажа, сминая цветы в узких ящиках на подоконниках. Пожарные в полном боевом облачении с криками метались вокруг, а из парадного входа извергались потоки
