называемый опрос свидетеля больше походил на избиение младенцев. Полегче, подруга! Если ты поставишь меня в неловкое положение, я сниму тебя с расследования за служебное несоответствие, а от такого пятна в жизни не отмоешься. Ты этого добиваешься? Смотри, тебе прекрасно известно, я не раздаю пустых обещаний.

«О Господи, зачем я только так вляпалась, да еще именно тогда, когда дома все вверх дном», – вздохнула про себя Мелани. Работа была ее спасательным кругом, особенно в моменты личных неприятностей. Ей никак нельзя пустить под откос всю карьеру, иначе она не справится с прочими проблемами. Кровь из носу, Бернадетт нужно как-то умиротворить.

– Я прекрасно понимаю, что лейтенант Рамирес переживает за Бенсонов. Я тоже о них беспокоюсь. Этот маньяк Хирург все еще на свободе – а он прославился тем, что убирает всех свидетелей. Я согласилась подождать, пока приедет психиатр Аманды, но если я буду ждать слишком долго, то Хирург может успеть до нее добраться. Мне вовсе не улыбается, чтобы моего свидетеля убили. Если у тебя есть предложения, как мне поступить, то будь добра, поделись.

– И поделюсь, пока ты нас всех в лужу не посадила. Во-первых, успокойся. Девчонку охраняют круглосуточно, так что не надо устраивать истерику по поводу убийства свидетелей. Ничего с ней не сделается. Во-вторых, поаккуратнее с этой семейкой. Веди себя дипломатично: притворись, что делаешь им огромное одолжение, давая Аманде возможность прийти в себя, и так далее. Потом через денек-другой снова подойди к Нелл Бенсон. Если она все еще будет выступать, вот тогда только и можно пригрозить повесткой.

– Как скажешь. Главное, чтобы мы обе знали, что именно ты решила подождать пару дней. В таком расследовании пара дней может многое значить. Мне бы не хотелось отвечать за последствия.

Бернадетт приняла откровенность Мелани за наглость. Она побагровела и зашипела в ответ:

– До тебя, я вижу, никак не доходит. Мне очень не нравятся жалобы. И если я услышу еще хоть одну жалобу, то нарисую тебе такие последствия… Короче, делай, что тебе говорят!

– Хорошо. – Мелани внезапно расхотелось спорить. Она поняла, что есть споры, в которых невозможно победить, – например, споры с начальником.

Удовлетворенная Бернадетт развернулась и вышла за дверь.

Мелани сгорбилась над столом, положив голову на скрещенные руки. Ей очень хотелось плакать, но она боялась, что стоит только начать, и потом не остановишься. Закрыв глаза, она постаралась дышать ровно, чтобы успокоиться. Громкий стук в дверь прервал попытку медитации. Мелани подняла голову. В дверях стоял Морис Доусон с тележкой, загруженной коробками.

– Эй, Мелани, посылочка для тебя. Тут едва ли половина – штук двадцать коробок пришло.

– А что это?

– Понятия не имею. Прислали с Федеральной, 26.

Адрес штаб-квартиры ФБР. Должно быть, архивные документы по тому старому прослушиванию «Перышек с Траута». Ну вот и хорошо. «Работа – лучшее лекарство», – напомнила она себе.

– Спасибо, Морис. Поставь прямо на пол, где найдешь местечко.

– Если я поставлю их на пол, то за дверь ты больше не выйдешь.

– Не важно. Похоже, сегодня я вообще отсюда не выйду.

Морис засмеялся, хотя Мелани и не думала шутить.

Когда Морис доставил все коробки и вышел, Мелани посмотрела на часы. Без четверти шесть – Элси уже пора собираться домой. Даже если бы Мелани ушла с работы сию секунду, она бы все равно не успела добраться вовремя.

Мелани сняла трубку и набрала номер.

– Квартира Хенсонов, – ответила Элси.

– Элси, это я.

– Ты? А почему звонишь? Тебе уже дома пора быть!

– Я очень, очень извиняюсь, но мне придется задержаться на работе. Я никак не могу уйти. Стив только завтра приезжает из Лос-Анджелеса, так что я надеялась, что вы сможете остаться сегодня подольше.

– Нет, сегодня не могу. Заранее надо предупреждать, а то кто моих детишек ужином кормить будет?

Трое из пяти «детишек» Элси все еще жили с мамой – младшему уже стукнуло двадцать один.

– А не могли бы они сегодня… ну пиццу заказать, например? – предложила Мелани.

– Они привыкли к домашнему.

– Элси, ну пожалуйста. Я буду вам очень благодарна. И оплачу дополнительное время.

– Не сомневаюсь. Но остаться я не могу. Я к такому не привыкла. Когда миссис Хенсон надо было пойти куда-то по делам, она всегда предупреждала меня как минимум за неделю.

– Элси, я на работе. Я не виновата, что пришлось задержаться.

– Да что же это такое? Миссис Хенсон никогда так со мной не обращалась.

– Элси, мне очень жаль. Честное слово, я ничего не могу поделать. Я попробую до кого-нибудь дозвониться. Родители Стива сейчас в отъезде, но, может быть, моя мама или сестра свободны сегодня вечером. А вообще нам нужно поговорить. В ближайшие недели я буду очень занята на работе, и мне понадобится ваша помощь.

– Хм, – неопределенно хмыкнула Элси.

Охваченная беспокойством, Мелани положила трубку. До сих пор она никогда не просила Элси задержаться: выйдя из декретного отпуска, Мелани всегда уходила с работы вовремя, чтобы самой уложить дочку спать. А теперь режиму пришел конец. До рождения Майи Мелани регулярно оставалась в офисе до восьми-девяти вечера. Иногда приходилось задерживаться часов до одиннадцати или вообще работать всю ночь напролет. Бернадетт наверняка заметила, что Мелани бездельничает, и теперь придется опять засучить рукава. Мелани глубоко вздохнула, понимая, что проблемы с нянями только начинаются.

Ей безумно хотелось бросить все и поехать домой к дочке, но, увы, никак нельзя. Придется позвонить маме или сестре. В последние дни Мелани избегала их обеих, не желая признаваться, что выставила Стива. Они уже знали о его измене, и их сочувствие раздражало – уж слишком оно отдавало «нечего было выпендриваться». «Ты вся такая из себя умная и образованная, а собственную жизнь устроить не можешь». Как будто они сами могут. Мелани уже жалела, что рассказала им обо всем, но в ту ночь, когда она обнаружила измену мужа, ей оставалось или поделиться с кем-то, или совсем свихнуться.

На конкурсе «Худший способ обнаружить измену мужа» Мелани наверняка получила бы первое место. Несколько недель назад Майе исполнилось пять месяцев, и малышка впервые серьезно заболела – с температурой под сорок и рвотой. Стив уехал на переговоры в Лос-Анджелес, и Мелани осталась одна с ребенком. Она ужасно нервничала и собиралась везти Майю в больницу. Уже за полночь по времени Лос- Анджелеса Мелани позвонила мужу в гостиницу. В номере никто не взял трубку. «Наверное, еще работает», – подумала Мелани и позвонила в офис. Ответил женский голос. Мелани так и не удалось выяснить ее имя, но эта девушка четко знала, чего хотела. Она и не подумала что-то скрывать или щадить чьи-то чувства; напротив, ей не терпелось выложить правду.

– А, – сказала она, – так вы жена Стива… Стив и Саманта давным-давно ушли. Если не можете дозвониться до его номера, попробуйте набрать ее.

И тщательно продиктовала фамилию Саманты.

Похолодев от макушки до пяток, Мелани дрожащими руками снова набрала номер гостиницы и попросила соединить с Самантой Эллисон. Когда трубку взяла она, Мелани тихим и спокойным голосом спросила Стива. Эта шлюха передала ему трубку. Он сказал, что перезвонит ей через минуту из своего номера. Мелани сидела, окаменев и едва дыша, пока не зазвонил телефон.

По крайней мере у Стива хватило совести не врать и не выкручиваться. Он сказал Мелани, что Саманта для него ничего не значит – ну подумаешь, переспали пару раз – и что между ним и Самантой все кончено. Он сказал Мелани, что любит ее и Майю больше всего на свете и ненавидит себя за то, что сделал. Стив не смог объяснить, почему так поступил. Может быть, стресс виноват? На работе напряг, дома младенец, Мелани занята и капризна. Саманта бросилась ему на шею; они были так далеко от дома. Конечно, это вовсе не причина и не оправдание, он все прекрасно понимает. Стив сказал ей, что никогда не

Вы читаете Особо опасен
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату