о ненападении от 23 августа 1939 г., маршрут уже тогда, в сентябре 1939 г., был бы такой же, что и 22 июня 1941 г.
…Судя по действиям Сталина именно в этот период, он явно располагал соответствующей разведывательной информацией об этом послании Рузвельта: в масонских и высших правительственных кругах Франции агентуры хватало. Наряду с другой разведывательной информацией, эта явно стала одной из серьезнейших причин, побудивших Сталина начать подготовку к возможному подписанию Договора о ненападении. Дело в том, что именно 31 мая 1939 г., т. е. всего через два дня после упомянутого заседания Совета Великого Востока Франции, в Государственном архиве Октябрьской революции (ныне ГАРФ), входившем тогда в Центральное архивное управление НКВД СССР, было заведено дело № 27 в 612 фонде, в котором стали сосредотачивать различные материалы о неофициальных контактах с Германией фактически за последнюю к тому моменту четверть века, в т. ч. и данные о конфиденциальных каналах доведения информации до руководства Германии для оказания соответствующего влияния. В этом деле концентрировались материалы разведки, контрразведки, тайных обществ, внешнеполитического ведомства и т. д.
Во-вторых, обратить внимание на то обстоятельство, что придав концовке версии № 1 столь очевидно перекликающийся со смыслом и духом послания Рузвельта характер, британская разведка со всей очевидностью бросила вызов и самому главе Белого дома. Потому как и, в-третьих, из текста версии № 1, не говоря уже о самом содержании «мемуаров», с такой же очевидностью явствует, что под категорию диктаторов и тоталитарного варварства пером Кривицкого — Дон-Левина откровенно подводятся Сталин и СССР, в то время как Рузвельт совершенно однозначно имел в виду Гитлера и Муссолини (соответственно, Германию и Италию).
В-четвертых, этот незатейливый прием понадобился для того, чтобы под маской якобы демонстративного непонимания того, о каких диктаторах шла речь в послании, ненавязчиво навязать Рузвельту именно британскую версию этого самого «столкновения демократии и фашизма», т. е. вынудить его занять более откровенную антисоветскую позицию. Ибо в британском понимании «демократии» — это страны Западной Европы, главным образом сама Великобритания, а заодно и Франции, а «фашизм» — гитлеровская Германия и сталинский СССР.
В-пятых, следует особо подчеркнуть, что подобную ложь, как версия № 1, можно было запустить только в это время — в октябре 1939 г., т. е. после начала Второй мировой войны. Потому что формально война началась после 23 августа 1939 г., вроде бы вследствие подписания договора о ненападении между СССР и Германией, т. е. в столкновении демократии и фашизма виноват Сталин и его СССР, а, соответственно, США, как и обещали, должны теперь «бросить всю свою мощь на весы демократических государств, сражающихся в Европе». Чего, между прочим, глава Белого дома тогда вовсе и не собирался делать.
Именно из-за этого, невзирая на всю очевидность острейшего противоречия версии № 1, в глубь основного текста «мемуаров» была воткнута версия № 2, которая, между прочим, изначально была основной — на ней держался первоначальный замысел операции с «мемуарами», но в том-то все и дело было, что до 23 августа 1939 г. использовать ее было невозможно, так как не было самого существенного для нее факта — якобы факта якобы тайного сговора Сталина с Гитлером. И только сам факт подписания договора о ненападении «наконец-то» предоставил «мемуаристам» этот, с позволения, «факт».
Как никто другой в мире, британская разведка издавна прекрасно знает, что маятник европейских качелей равновесия исторически сложился так, что вслед за любыми договоренностями о дружбе, сотрудничестве или ненападении и нейтралитете какой бы то ни было страны, с Германией, в самые же кратчайшие сроки последует адекватная реакция в виде аналогичных договоров любой иной, посчитавшей себя ущемленной, страны, но, опять-таки, с Германией. За примерами далеко ходить не надо, они все прекрасно известны. Взять хотя бы только начало XX столетия: Россия сепаратно выходит из Первой мировой войны по Брест-Литовскому договору от 3 марта 1918 г. — по факту своей победы в этой войне Запад силой принуждает Германию подписать унизительный Версальский мир в 1919 г. В 1922 г. Советская Россия и Веймарская Германия подписывают знаменитый Рапалльский договор — Запад отвечает «духом Локарно», т. е. подписанием в октябре 1925 г. пресловутых Локарнских соглашений, суть которых сводилась к пакту о ненападении между Западом и Германией. В апреле 1926 г. СССР и Германия заключают двухсторонний договор о ненападении и нейтралитете — Запад последовательно с 1926 по 1932 г. осуществляет целую серию мероприятий по максимальной нейтрализации просоветской ориентации Германии, в частности втаскивает ее в Лигу Наций, полностью снимает военный контроль за действиями Германии, привлекает ее к участию в пресловутом Пакте Кэллога — Бриана (своего рода глобальное подобие Локарнских соглашений), в соответствии с принятым «планом Юнга», резко ослабляет бремя репарационных платежей для Германии и одновременно пытается втянуть Германию в организацию нового антисоветского похода на Восток. СССР добивается весной 1931 г. пролонгации договора от 1926 г. еще на пять лет — Запад предпринимает максимум усилий, чтобы не допустить ратификации протокола о пролонгации (он будет ратифицирован только в мае 1933 г., т. е. уже после привода Гитлера к власти). СССР избирает тактику подписания двухсторонних договоров о ненападении со всеми странами, граничащими с ним, перекрывая тем самым любые лазейки для организации агрессии против себя, и добивается очень значительных успехов на этом направлении — Запад приводит к власти в Германии Гитлера, который немедленно начинает рвать всю ткань международных отношений в Европе, в т. ч. и систему двухсторонних договоров о ненападении, пытаясь прорваться к границам СССР. Советский Союз, в свою очередь, начав с идеи Восточного пакта, доводит дело до подписания с Францией и Чехословакией перекрещивающихся договоров о взаимопомощи в отражении агрессии (1935 г.) — Запад переходит к тактике целенаправленного экономического «умиротворения» Германии и Гитлера, преследуя цель в кратчайшие сроки экономически поднакачать Германию и толкнуть ее на Восток. СССР пытается реанимировать резко ухудшившиеся с приходом Гитлера межгосударственные отношения Германии и СССР, в основном за счет активизации торгово-экономических связей — Запад активно противодействует этому всеми силами, и в повестку дня выдвигается принцип будущей Мюнхенской сделки.
Естественно, что вслед за Мюнхенской сделкой, целью которой было открыть магистральную дорогу Гитлеру на Восток, должен был последовать адекватный угрозе оборонительный шаг со стороны Москвы. Подчеркиваю, что логика европейского равновесия такова, а в то время была особенно такова, что 23 августа 1939 г. было абсолютно закономерным, предсказуемым в силу изначальной полной адекватности угрозе шагом Кремля, и обвинять за это Сталина значит не только открыто грешить против элементарной исторической истины, но и попросту опускаться до очень подлого подлога.
…Из истории дипломатии тех лет хорошо известно, что еще до Мюнхена послы многих государств забрасывали свои правительства телеграммами, в которых с разной степенью категоричности, но открыто указывали на то, что Мюнхенская сделка Запада неизбежно и в очень короткое время приведет к заключению соответствующего договора о ненападении между СССР и Германией, тем более что старый, от 1926 г., истек как раз в 1938 г…
Британская разведка, конечно же, историю знала, равно как и современность, и потому, как только Договор о ненападении от 23 августа 1939 г. стал реальностью, тут же, едва ли не в прямом смысле на следующий же день, устами одного из наиболее видных своих представителей, выдающегося геополитика, директора Лондонской школы экономики, члена «Комитета 300» Хэлфорда Маккиндера обвинила другого, не менее выдающегося геополитика, директора Института геополитики, и тоже разведчика Карла Хаусхофера в том, что последний якобы злоумышленно извлек из арсенала первого самые эффективные инструменты для расшатывания Британской империи.
В приступе имперского гнева британская разведка несла откровенную чушь: как будто Маккиндер не знал, что еще в конце XIX века отец тогдашнего премьер-министра Великобритании Джозеф Чемберлен открыто предупреждал, что Англия своей неуемной политикой против России вынудит-таки и последнюю, и Германию к какому-нибудь соглашению между собой. А заодно и Японию. К 1939 г. эта мысль Джозефа Чемберлена уже была канонизирована в статусе априорной аксиомы и в британской внешней политике, и в дипломатии, и в разведке, и, естественно, в геополитике правящих кругов Великобритании. В связи с чем она и фигурировала в тексте мартовского доклада КИМД, который цитировался еще в конце первой главы и к составлению которого сам же Маккиндер приложил свои же собственные руки.
Когда же Вторая мировая война по прямой вине Великобритании, Франции, США, не говоря уже о
