Как говорится, за что Запад боролся, на то и напоролся. Но никакой вины Сталина в том нет. Не надо было Западу все 1930-е гг., а особенно с весны 1939 г., вести такие «игры» в отношении предлагавшейся СССР системы коллективной безопасности в Европе. В-пятых, за счёт развода Запада и Третьего рейха по разные стороны баррикад, а также эвентуального по отношению к договору о ненападении заключения еще и торгово-экономического соглашения, удалось исключить саму возможность заключения между рейхом и Великобританией сепаратного мира в условиях ими же развязанной войны. Тем более с поворотом этого «мира» против СССР. Хорошо известно, что Великобритания, да и Германия тоже в период после 1 сентября 1939 г. и практически до самого трагического 22 июня 1941 г. пытались если и не заключить между собой сепаратный мир, то, по крайней мере, наладить результативные сепаратные переговоры. Но не вышло. Во всяком случае, в части установления сепаратного мира точно не вышло. Зато Великобритания «гарантировала» Гитлеру безнаказанность однофронтового разбоя на Востоке вплоть до 1944 г. И если бы не это, Гитлер едва ли рискнул бы напасть на СССР 22 июня 1941 г. Войны на два фронта он боялся как черт ладана. Хотя в первую очередь ему надо было опасаться Англии — большего интригана на мировой арене не было и нет!
Зато, в-шестых, Сталину удалось ещё накануне войны так разложить геополитический пасьянс, что США и Великобритания вынуждены были стать союзниками СССР в борьбе против гитлеровской Германии. Проще говоря, фатально неизбежную подлость Великобритании — а Сталин и это предвидел — он заранее нейтрализовал и поставил на службу СССР! Правда, союзниками англосаксы, особенно Англия, были, и это надо честно признать, подловатыми. Запад, что поделаешь. В- седьмых, одновременно Сталину удалось, используя упомянутую выше формулу как обоюдоострый топор со «сменными топорищами», под корень срубить реальную в преддверии неминуемого столкновения с Германией угрозу трехфронтового нападения на СССР. То есть с помощью договоров о ненападении нейтрализовать и Японию, и Турцию. Они так и не посмели выступить с оружием в руках против СССР, хотя вредили всю войну.
Таково происхождение проанализированного мифа. Должен сказать, что блеф, который с 23 августа 1939 г. разыгрывал Сталин, чрезвычайно сильно пугал Великобританию (и США тоже) и потому в известной мере сдерживал её от крупных политических шагов, направленных против Советского Союза. Хотя и Великобритания, и США почти с самого начала были неплохо осведомлены о том, что это блеф. Агентура их разведок работала профессионально. А агентура советских разведслужб своевременно докладывала в Кремль об успехах англосаксонских «коллег» на сей счет.
Впоследствии, когда Черчилль встретился со Сталиным, то он прямо заявил ему, что более всего Англия опасалась именно континентального блока между Германией, СССР и Японией. На что получил вразумляющий ответ — не надо было подличать!
Миф № 28. В ходе подготовки ко Второй мировой войне Сталин специально спровоцировал агрессию против Финляндии
Ранее этот миф существовал в форме известного выражения поэта А. Т. Твардовского «незнаменитая война». Антисталинские выдумки на данную тему превратились в интенсивно эксплуатируемый миф уже на наших глазах. То ли по собственной инициативе, то ли под воздействием иностранных подачек, но в последние два-три года об этом интенсивно забормотали «демократические историки» современной России. Формально для этого был повод — 65-летие окончания советско-финляндской войны в 2005 г. Вполне естественно, что «демократическое» бормотание «либеральных историков», не зависящих ни от чести, ни от совести, ни от элементарного патриотизма, вынудило ряд современных честных, объективных, действительно державно мыслящих историков дать ответный бой всей этой лжи. Если суммировать все их аргументы, то получится весьма интересный основополагающий вывод. В возникновении советско-финляндской войны 1939–1940 гг. виноваты прежде всего русские цари, особенно Александр I. За его недальновидный либерализм пришлось отвечать Советскому Союзу через 130 лет.
Как известно, в соответствии с Фридрихсгамским мирным договором от 5 (17) сентября 1809 г., которым завершилась непосредственно Англией спровоцированная в 1808 году (в ответ на присоединение по Тильзитскому миру 1807 г. к организованной Наполеоном континентальной блокаде Англии) последняя русско-шведская война, вся территория Финляндии отошла к России. За век с лишним пребывания в составе Российской империи бывшая шведская провинция, население которой — финские племена — никогда не имело ни собственной государственности, ни административной автономии в составе шведского королевства, ни даже культурной автономии, усилиями непонятно чем руководствовавшихся российских монархов превратилась практически в автономное государство, обладающее всеми необходимыми атрибутами. Прозванное Великим княжеством Финляндским, оно получило государственные органы власти, денежную единицу, свою армию, почту и таможню, а с 1863 г. еще и государственный язык — финский. Но это еще полбеды, хотя и является ярчайшим доказательством того, что никакой русификации, о которой финские националисты так много шумели, не имело места быть. Основная беда заключалась в том, что по решению Александра I от 11 (23) декабря 1811 года в состав Великого княжества Финляндского была передана Выборгская губерния. В результате административная граница Финляндии оказалась вплотную придвинута к Санкт-Петербургу. К моменту провозглашения независимости 23 ноября (6 декабря) 1917 г. и ее признания советским правительством 18 (31) декабря 1917 г. финны уже привыкли к огромности своей территории, начисто позабыв, что значительная часть территории Финляндии была подарена русским царем. С этого все и началось.
Затем в обеих странах была Гражданская война, в которой обе стороны зарекомендовали себя, мягко выражаясь, далеко не самым лучшим образом. Но, воспользовавшись слабостью Советов, «горячие финские парни» успели отхватить большие куски русской территории. А поскольку за их спиной стояла Антанта, Советам осталось только утираться. Но долго это не могло продолжаться.
Если принципиально, то все, что произошло с Финляндией, а также в российско-финляндских отношениях, было запрограммировано еще картой Лабушера, о которой говорилось при анализе мифа № 1. Согласно этой не в меру провиденциальной карте, Финляндия не только была отделена от Российской империи, но и превращена в «республику». Но это еще «цветочки». Генри Лабушер и стоявшие за ним силы оказались столь щедры по отношению к Финляндии, что уже в 1890 г. «одарили» ее множеством карельских и русских территорий, никогда ей не принадлежавших. Более того. Южные границы этой «республики» были указаны Лабушером по южным же берегам рек Невы и Свири, а также по восточному берегу Онежского озера!
Картографические «пророчества» Лабушера в отношении Финляндии во многом сбылись. Помимо того, что Финляндия стала независимой республикой, ее границы в период с 1918 по 1940 г. едва ли не в точности совпали с тем, что было указано на карте Лабушера. Хотя до восточного берега Онежского озера ей дотянуться не удалось. Однако известен факт, что в процессе карельской авантюры 1921–1922 гг. Финляндия пыталась осуществить этот план. Не удалось ей также выйти и на южные берега Невы и Свири, хотя для этого предпринимались соответствующие попытки. Главное же, в чем прогноз Лабушера сбылся, заключалось в том, что громадная часть карельских и русских земель все-таки была захвачена, а финская граница стала проходить едва ли не в 30 км от Петербурга, переименованного в Петроград, а затем в Ленинград. К тому же Ладожское озеро чуть ли не наполовину тоже отошло к Финляндии.
Но чтобы правильно оценить не в меру «точное предвидение» Лабушера, необходимо обратить внимание на следующее. Демонстративный картографический «прогноз» территории вроде бы уже независимой Финляндии с границами по южным берегам Невы и Свири, а также по восточному берегу Ладожского озера в переводе с «картографического языка» сэра Генри и стоявших за ним сил означал:
1. Полную ликвидацию Петербурга как такового, в том числе и как столицы государства Российского тех времен, но прежде всего как выхода России в Балтийское море, а, следовательно, в Атлантику и далее в Мировой океан! По другому расценить показ границ по южным берегам Невы и Свири невозможно — достаточно одного беглого взгляда на карту Петербурга и окрестностей, особенно тех лет,
