серьезные и весьма значительные трудности в будущем? Поэтому я считаю, что с политической точки зрения нам следует продвигаться в Германии как можно дальше на восток и что в том случае, если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны взять его. Это кажется разумным и с военной точки зрения“».[139].
* * * Комментарий О. А. Ржешевского (в оригинале очерка он был помещен в сноске).
Много лет спустя У. Черчилль в мемуарах воспроизвёл свои размышления в те дни следующим образом:
• во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира;
• во-вторых, немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения;
• в-третьих, этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на восток;
• в-четвёртых, главная и подлинная цель англоамериканских армий — Берлин;
• в-пятых, освобождение Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение;
• в-шестых, Вена, по существу вся Австрия должна управляться западными державами, по крайней мере, на равной основе с русскими Советами;
• в-седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии.
Затем британский премьер-министр распорядился подготовить план войны против СССР. Относящиеся к этому плану документы в 1998 г. были рассекречены[140].
* * * Комментарий А. Б. Мартиросяна. Это каким же надо было быть даже по британским меркам негодяем, чтобы позволить себе такие выражения, которые Черчилль допустил в письме Рузвельту?! «Если они захватят Берлин, то не создастся ли у них слишком преувеличенное представление о том, будто они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу, и не может ли это привести их к такому умонастроению, которое вызовет серьезные и весьма значительные трудности в будущем?» Ну и ну! Вся Англия, весь английский народ, вся правящая элита Великобритании, в конце концов, весь мир прекрасно знали, что судьба Европы и всего мира, судьба послевоенного мира решалась только на советско-германском фронте! И вот, зная все это, этого записного британского алкоголика понесло озаботиться теп, что, видите ли, «не создастся ли у русских слишком преувеличенное представление о топ, будто они внесли подавляющий вклад в нашу общую победу»?! Ей право же, иной раз и возрадуешься, что существует определенная литературная цензура, а то ведь если в связи с этим автор привел бы сейчас полный текст знаменитого загиба Петра Великого, то не только Черчилль волчком бы завертелся в своей усыпальнице, но и градом посыпались бы из Лондона ноты протеста!.. Впрочем, даром, что ли он был сэр Уинстон Черчилль?! Однако будь он хоть трижды сэром, пэром и др. и пр., но наглеть-то в отношении СССР и Сталина все-таки не следовало. Когда Сталин в 1941 г. неоднократно предлагал ради общего дела — разгрома гитлеровской Германии — не ограничиваться одними по-британски пустопорожними словами, а заняться реальным делом и реально оказывать помощь тому, кто, спасая себя, одновременно спасал и проклятую Англию, то Черчилль что делал?! Ничтоже сумняшеся писал Иосифу Виссарионовичу, что-де чем больше затянется советско-германская война, тем больше, видите ли, Коварный Альбион якобы сможет оказать помощи СССР?! Проще говоря, нахально не скрывал своей ставки на затяжную войну между СССР и Германией! А попутно, естественно, не сообщая об этом Сталину, санкционировал разработку плана бомбардировок Баку, откуда в те годы СССР и его славная Красная Армия получали нефть[141]! Но когда понял, что Сталин и его верные солдаты самостоятельно сотрут в пыль и Третий рейх, и его вермахт, то сукин сын Коварного Альбиона озаботился, видите ли, тем, что у русских может создаться впечатление, что это именно они внесли решающий вклад в разгром гитлеровской Германии!? Все-таки обучавшие Черчилля в юности педагоги были правы — туповат он был! Не всегда, конечно, но, увы, бывало и такое! Как можно было ставить вопрос именно так, как сделал это Черчилль, если не только ему, но и слепому, и глухому, и даже вообще не интересовавшемуся политикой в то время прекрасно было известно, что решающий вклад в разгром нацистской Германии внес именно СССР, его легендарная Красная Армия! Ведь даже ненавидевшие Советы лидеры белой эмиграции и то молились на Сталина и Красную Армию, желая им всяческих успехов! Впрочем, Черчилль — они есть Черчилль, не приведи Господь…
В то же время не могу еще раз не обратить внимание уважаемых читателей на то обстоятельство, что подобная позиция западных союзников, прежде всего самого Черчилля, имела «научно обоснованное» происхождение. Невзирая на очевидность повтора, напомню, что еще в самый разгар Второй мировой войны — в июле 1943 г. — из-под пера тесно связанного с Королевскими институтом международных отношений и британской разведкой директора Лондонской Экономической Школы, члена Комитета 300 состава 30–40 гг. XX в., влиятельнейшего геополитика англосаксонского Запада, на идеях которого базируются все концепции по установлению мирового господства англосаксов — Джона Хэлфорда Маккиндера — вышла уникальная по беспрецедентной агрессивности по отношению к фактически в одиночку ведшему смертельную борьбу с нацизмом СССР статья под названием «Круглая Земля и Выигрыш Мира». От имени еще ничего существенного не сделавшего для разгрома нацизма англосаксонского Запада, в том числе и Великобритании, Маккиндер открыто указал: «Наш следующий враг — Советский Союз» [142]! По сути дела она была ничем иным, как выдающейся по своему «научно обоснованному» коварству геополитической инструкцией всей правящей элите англосаксонского Запада по вопросу, что и как делать дальше, так как, по его мнению, «грядущая борьба должна быть решающей для мирового господства, ибо конечная цель доминирование над Евразией. Поэтому грядущая неумолимая схватка за власть над этим решающим геополитическим пространством является решающей схваткой современной эпохи»[143].
* * * Телеграмма У. Черчилля была последней попыткой добиться пересмотра решения, принятого Верховным Главнокомандующим союзными силами в Европе Д. Эйзенхауэром о наступлении войск западных союзников в направлении Лейпцига и Дрездена. В личном послании И. Сталину от 28 марта 1945 года Эйзенхауэр сообщил, что в его планы входит окружение и разгром немецких войск, оборонявших Рур, а также изоляция данного района от остальной части Германии.
* * * Комментарий А. Б. Мартиросяна. Окружение и разгром немецких войск, оборонявших Рур, а также изоляция данного района от остальной части Германии именно потому входили в планы генерала Айка[144], что там, в Руре, были сосредоточены колоссальные интересы крупнейших корпораций США, И он обязан был принять все меры по их защите, в том числе и от возможных разрушений советской авиацией. Но об этом генерал Айк ничего не написал в своем письме Сталину. Впрочем, Сталин и без него всё это знал…
* * * Эту задачу он предполагал выполнить наступлением в обход Рура с севера и от Франкфурта-на-Майне через Кассель до тех пор, пока немецкие войска не будут окружены. «Я рассчитываю, — продолжал он, — что эта фаза (операции) завершится в конце апреля, а может быть и раньше, и моя следующая задача будет состоять в рассечении войск противника посредством соединения с Вашими армиями»[145]. Доказывая целесообразность своего плана, он писал начальнику штаба армии США генералу армии Д. Маршаллу: «Я пытался подчеркнуть, что мое наступление в район Лейпцига является не только правильным направлением для решающего удара, так как он ведет к полному расчленению противника, но и представляет мне максимальную мобильность. В любое время, когда мы сможем взять Берлин без больших потерь, мы, конечно, это сделаем. Но я полагаю, что неразумно с военной точки зрения в данных условиях делать Берлин главной целью, особенно если учесть тот факт, что война ведется в политических целях, и если Объединенный комитет начальников штабов решит, что взятие Берлина войсками западных союзников имеет значение большее, чем чисто военные соображения на этом театре, то я с готовностью внесу необходимые изменения в свои планы…»
