хозяйств. Развитие колхозов должно было пойти семимильными шагами. Более того, теперь уже в массовом порядке колхозы требовали новой техники, людей, организаторов нового сельского хозяйства.
Естественно, что Сталин прекрасно понимал все трудности на этом пути. Ведь в целом-то машинная база МТС в 1930 году была чрезвычайно слабой. В то время было всего 31,1 тысячи тракторов, в основном типа «Фордзон» мощностью в 15 л. с, всего 7 комбайнов (на все созданные станции), 100 локомобилей и двигателей, 2900 молотилок, 168 электромолотилок, 200 грузовиков и 17 легковых автомобилей. И все это «богатство» на 85,6 тысячи колхозов и 6 млн крестьянских коллективизированных хозяйств. Грубо говоря, один трактор на три колхоза и 193 крестьянских хозяйства. Острейший недостаток машинной силы тормозил развитие производства сельскохозяйственной продукции. Колоссальное количество труда расточалось впустую в безнадежно устаревших и ставших неэффективными мелких хозяйствах. Но в этом главным препятствием было то, что крестьяне вели небольшие хозяйства на небольших участках земли, что не позволяло использовать технику с должной эффективностью. Перевод крестьянских хозяйств на машинную обработку земли откровенно уперся в необходимость слияния вместе крестьянских наделов, то есть в коллективизацию. Именно поэтому-то это постановление напрямую было увязано с планом резкой интенсификации производства тракторов. Более того. Как осторожный хозяйственник, Сталин заранее подстраховал столь широкую программу коллективизации, оселком которой была машинизация и особенно тракторизация крестьянского труда. Еще в декабре 1929 года с огромным трудом в Европе удалось сбыть 2,5 млн тонн зерна, на вырученные деньги от продажи которого у английской фирмы «Виккерс «попытались закупить 8,5 тысячи тракторов, правда, затем вмешался фактор мирового кризиса. Через месяц после оформления сделки оказалось, что средств не хватает, так как цены многократно возросли.
Однако количественное насыщение деревни тракторами — это еще далеко не все. Деревню еще нужно было подготовить к приему машин. Не говоря об острой необходимости объединения крестьянских наделов, чтобы техника могла эффективно работать, нужно было организовать эксплуатационную базу обслуживания новой техники, нужно было обучить кадры сельских механизаторов. Ко всему прочему еще надо было провести и большую пропагандистскую и воспитательную работу в деревне, чтобы хотя бы в минимальной степени научить крестьян основам крупного коллективного хозяйства. Но и это еще не все».
Небольшой комментарий. К слову сказать, с этим связан еще один антисталинский миф — миф о том, что именно в это время он направил в деревню так называемых двадцатипятисячников, которым была поручена задача раскулачивания. Однако это полное вранье. Злоумышленная ложь. Потому что, во-первых, мобилизация и направление в деревню рабочих затронули прежде всего рабочих-металлистов. Какими бы толковыми они ни были, но толку от них в деле раскулачивания — ноль целых фиг десятых. Для этого имелись органы ОГПУ, да и то в случае возникновения крайней необходимости. Если была бы поставлена задача раскулачивания, то «на помощь» селу приехали чекисты, а не высококвалифицированные рабочие. Во-вторых, если заглянуть в «Историю Кировского завода» («Красный Путиловец «), то увидим, что с этого завода в деревню были направлены рабочие главным образом с тракторного отдела. То есть совершенно очевидно, что при всей важности заказа на производство огромного по тем временам количества тракторов для села еще более важной была необходимость отрыва квалифицированных рабочих от станка. А она могла быть продиктована только одним. Эти рабочие занимались в деревне тем, что создавали ремонтно — эксплуатационную базу МТС, налаживали эксплуатацию, обслуживание и ремонт поставленной в деревенские МТС техники. Сталин прекрасно понимал, что без этого успеха в механизации с/х производства не видать как собственных ушей!
«Чтобы добиться от коллективизации именно тех результатов, которых от нее ожидали, необходимо было провести большую подготовительную работу и в промышленности, в тех ее отраслях, которые должны были производить сельхозмашины и трактора. В сущности — то она началась еще летом 1929 года, когда был создан упоминавшийся выше «Трактороцентр», а на заводе «Красный Путиловец» был размещен заказ на производство десяти тысяч тракторов. Замысел простой: пока завод делает тракторную колонну, в основных зерновых районах должна быть проведена коллективизация, должны быть созданы машинно- тракторные станции, которые смогли бы уже осенью 1930 года принять первые трактора и уже весной 1931 года начать пахоту и сев с использованием тракторов. К тому времени подходили также и сроки пуска других заводов сельскохозяйственного машиностроения. Предполагалось, что в 1931 году удастся отправить в деревню 50–60 тысяч тракторов, первые 10–20 тысяч комбайнов и первые 10–20 тысяч грузовиков.
Образно говоря, успех коллективизации готовился в городе, конкретно же успех особенно первого этапа широкой коллективизации готовился на заводе «Красный Путиловец», который еще с осени 1929 года стал работать над выполнением столь серьезного заказа. В ноябре 1929 года по настоянию рабочих завода и при поддержке 1-го секретаря Ленинградского обкома партии СМ. Кирова был принят встречный план — к октября 1930 года произвести 12 тысяч тракторов. Это означало выпуск в месяц не менее 600 тракторов. И вот тут-то началось то, что не приснится даже в кошмарном сне.
Оказалось, что программа натолкнулась на громадные сложности. С одной стороны, уперлось руководство завода и инженерно-технический персонал — они считали, что это невозможно. С другой стороны, явно не хватало организованности и слаженности производства всех комплектующих деталей трактора. Сильно сказывалось отсутствие опыта настоящего конвейерного производства. С перебоями работал термический цех, недодававший каленые детали, которых в тракторах того времени было немало. Постоянно срывал работу механический цех, изготовлявший детали двигателей. В результате из месяца в месяц программа производства не выполнялась. В мае 1930 г. вместо требовавшихся 600 тракторов был выпущен всего 201 трактор. В свою очередь руководство завода и инженерно-технический персонал завода ничего не делали, чтобы хоть как-то исправить положение, — все производство держалось на голом энтузиазме рабочих. Складывалась ситуация, когда тихий саботаж стал практически не отличимым от столь характерных для России при любых режимах власти разгильдяйстве и бесхозяйственности. Получалось, что, затыкая дыру в одном месте, производственники немедленно упирались в еще более опасную. В августе 1930 года программа рухнула окончательно. И главной причиной производственного коллапса на этом заводе явилось то, что выявился острейший дефицит блоков двигателей тракторов — оказалось, что все производство держалось на запасе импортных блоков, своевременно пополнять который не удосужились ни руководство завода, ни внешнеторговые организации.
Хуже того. Одновременно со стороны столь желанной индустриализации в масштабах всей страны был получен столь мощный удар ниже пояса, что страна едва не оказалась на грани всеобщего коллапса. В 1930 году произошел крупный провал. Темпы строительства в промышленности были не выдержаны, и вся пятилетка оказалась под угрозой.
Конечно, критики Сталина могут сказать, что не нужно было втягиваться сразу в две упряжки, что нужно было придерживаться менее быстрых темпов и вообще быть осторожнее. До 1930 года такие рассуждения еще имели право на жизнь. Однако к 1930 году в дело индустриализации с повышенными темпами втянулись уже прочно и бесповоротно, и свернуть, или приостановить, или даже остановиться было уже просто невозможно. После изгнания Бухарина и его сторонников с политического олимпа у советского руководства того времени уже не было никаких сомнений насчет индустриализации — ее нужно было довести до конца во что бы то ни стало. Темпы строительства были крайне важны. Их нужно было выдержать обязательно. В противном случае вся политика индустриализации рушилась, как карточный домик, под бременем затрат, долгов. И суть провала заключалась отнюдь не в том, что провалы были допущены на стройплощадках. Рыба, как известно, гниет с головы. Если высшее хозяйственное руководство не обеспечивает должный уровень руководства всем народным хозяйством, то никакой энтузиазм рабочих не может дать тех результатов, которых ожидали.
Как было установлено, именно Президиум Высшего Совета Народного Хозяйства СССР во главе В. Куйбышевым допустил крупнейшие просчеты в руководстве народным хозяйством. Первым крупнейшим просчетом оказалось то, что была сорвана подготовка проектов для строящихся заводов. Куйбышев не сумел обеспечить своевременное выполнение проектных работ. В специальном обзоре Госплана СССР о выполнении народно-хозяйственного плана за октябрь 1929 г. — июль 1930 г. указывалось: «Из-за проектов задержалось финансирование, заключение договоров, заказов на строительные материалы, размещение заказов на оборудование, материалы и т. д. Главнейшей причиной такого положения является бесплановость в работе: имелись случаи, когда строительства, которые не имели проектов, получали деньги, а строительства, имеющие проекты, их не получили. Такое же положение с рабочей силой,
