фиктивным, и тогда он рассказал мне о себе.
Коул не сразу пришел в себя.
– Мой сын, – сказал он наконец. – Мой сын. У меня есть сын.
Он подхватил Фейт на руки и закружил по комнате. Фейт засмеялась. Когда он остановился, она сказала:
– Я хотела тебе сказать еще в Нью-Йорке, наутро после того, как мы занимались любовью, но...
– Не надо об этом... я был просто идиотом!
Фейт обвила его шею руками, и их разговор прервался поцелуем. Потом они долго стояли обнявшись. Вдруг Фейт выпрямилась, словно внезапно о чем-то вспомнив.
– Питер ничего не знает!
Коул улыбнулся.
– Вот и хорошо. Скажем ему вместе.
– Он так скучал без тебя! Говорил только о тебе!
– Я тоже. Я тоже говорил только о нем.
Входная дверь неожиданно распахнулась.
– Мама! Я забыл машинку. – Глаза Питера округлились. – Коул?
– Привет, чемпион! – Коул наклонился и протянул к нему руки. – Скучал без меня?
Питер подбежал к нему и повис у отца на шее.
– Мама сказала, что тебе пришлось уехать.
– Пришлось, – ласково сказал Коул. – Но теперь я вернулся. И больше никогда, никогда не уеду.
– Никогда, – тихо повторила Фейт и заплакала от счастья.
