мигали сквозь утренний туман.
Айви проспала почти два часа, положив голову на плечо Дамиана. Плечо затекло и онемело, но он ни за что на свете не сдвинулся бы и не потревожил ее сон.
Как могло быть так, чтобы он спал с женщиной – в буквальном смысле этого слова – и чувствовал себя на седьмом небе от счастья? Дамиан осторожно повернул голову, вдыхая ее запах. Шелковая прядь волос коснулась его губ. Он закрыл глаза и подумал: как хорошо было бы остаться здесь, пока она не проснется.
Но это невозможно. Пускай чуть позже, но им все равно придется вернуться к реальности. Но разбудить ее следует очень осторожно.
Он медленно повернул Айви на спину и, наклонившись, поцеловал в губы. Она глубоко вздохнула, и он снова поцеловал ее.
– Айви, – прошептал он. – Просыпайся. Мы уже дома.
Ее ресницы дрогнули, глаза открылись, все еще подернутые сонной пеленой.
– Дамиан?
Его имя прозвучало как нежный перебор струн.
– Да, это я, солнышко. Хорошо спала?
– Я… я не помню. Как мы здесь…
Ее глаза расширились – она наконец поняла, что находится не только в его объятиях, но и в его постели.
– Чего ты испугалась?
– Почему я в этой постели? Как оказалась здесь? Я не помню…
– Я принес тебя сюда. Ты так устала.
Она закрыла глаза. Открыв их снова, холодно взглянула на него.
– Позволь мне встать, Дамиан!
– Какое достижение, – он улыбнулся. – Ты начала называть меня по имени.
Она хотела что-то сказать, но он снова поцеловал ее. Она не ответила на его поцелуй, но он продолжал целовать, мягко двигаясь вдоль линии ее рта, и наконец она тихо застонала и раздвинула губы.
Как нежен был их поцелуй…
– Сэр? Нам готовиться к выходу или же мне сказать пилоту, чтобы он не выключал питание?
Сладостный момент был нарушен. Айви тут же отстранилась от него. Ее лицо пылало, губы припухли и раскраснелись от его поцелуев. Ему хотелось взять в свои ладони ее лицо и целовать ее снова и снова, чтобы она опять открылась ему…
Вместо этого Дамиан быстро встал и, не дав ей подняться, подхватил ее на руки.
Джип и шофер ждали их возле посадочной полосы. То ли его шофер обладал завидной невозмутимостью, то ли прибытие хозяина с женщиной на руках было для него вполне привычным зрелищем, но он и бровью не повел. Айви же, увидев шофера, уткнулась Дамиану в шею и закрыла глаза.
Дворец мягко светился теплым желтоватым светом. Как воспримет его дом Айви завтра? Дамиан уже знал, что при дневном освещении он казался многим слишком помпезным, подавляющим своими огромными размерами и мрачной красотой.
Самая древняя часть мраморного дворца была построена еще в четвертом веке. Противоположное крыло – в шестом. А центр здания датировался началом семнадцатого века. Точно гигантская птица, раскинувшая свои крылья, нависал он над крутым склоном западного побережья Миноса.
Массивные бронзовые двери широко распахнулись, и Эсиас, его дворецкий, одетый по всей форме, несмотря на столь ранний час, приветствовал их прибытие во дворец. Дамиан уже давно оставил надежду отучить его от этой привычки.
Эсиас служил еще у его деда, затем у его отца, а теперь вот у него. Разве можно спорить с иконой – иконой, не выдавшей ни единым движением, так же как и водитель, ни малейшего удивления при виде своего хозяина с женщиной на руках.
– С прибытием, Ваше Высочество.
– Эсиас…
– Могу ли я помочь вам?
– Нет, спасибо.
– Дамиан, – прошептала Айви ему на ухо, – бога ради, отпусти меня.
– Подожди еще немного.
В сопровождении Эсиаса он поднялся вместе с ней по широкой мраморной лестнице на второй этаж и пошел по длинному полутемному коридору, освещенному редкими светильниками, тускло мерцающими в полукруглых нишах.
Эсиас открыл перед ними двойные двери.
– Спасибо, – поблагодарил Дамиан. – На сегодня все, Эсиас. До завтра.
Старый дворецкий наклонил голову и исчез в полумраке коридора.
