как ключ к замку от погреба, который только и может дать доступ к колоссальным силам, способным своевременно поправить пошатнувшееся здоровье мира.
Срок для этой самой юстировки подошел уже давно – почитай, последний раз ее проводили где-то в начале Второй Меканской войны. Собственно, тогда же Реликвия и была утрачена. Точнее, похищена и увезена в Огрогоры. Что конечно, уже лучше, чем ежели бы она пропала безвозвратно, но требует определенных усилий по розыску и водворению на место. Каковую обязанность доблестные служители Победивших Богов собираются возложить как раз на Собачьего Глаза Пойнтера, в силу собственной малоподвижности, а также моего неоценимого опыта в обращении со сверхмощными магическими артефактами в экстремальных и просто походно-полевых условиях.
Эхе-хе… Никогда не знаешь, где и как настигнет ответственность за безобразие, которое вроде бы сошло с рук! Сделаться ведущим в мире специалистом по доставке и применению Реликвий в мои планы никак не входило. Тем более практикующим… Ума не приложу, к чему ограм этот артефакт в их горах, фьордах или тундре! Моржей пугать, что ли?!
– А как-нибудь иначе… пробовали? – опасливо поинтересовался я. – Дипломатическим путем…
– Увы, нет, – печально развел руками архижрец. – ОгрТинг тянет. Дескать, не смеет так распорядиться единственной гарантией выживания народа. А права на государственное вмешательство согласно договору у нас нет. Да и увольте, война не поможет– в горах щелей столько, что если они ее припрячут, можно искать до самой Мировой Погибели. Все оставшиеся годы… Так что – только частным порядком.
Понятно… Но все-таки почему с этой проблемой приперлись именно ко мне?! В глазах жен, на которых я оглянулся в поисках поддержки, читался тот же вопрос. У Хирры с оттенком наследственной отстраненности – дескать, это ваши Дневные делишки, так и разбирались бы с ними в своем светлом кругу. А у Келлы и вовсе с некоторым пренебрежением – мол, что за горе-маги, которые не удержали столь ценный компонент ритуала, а теперь не могут при крайней необходимости сваять артефакт-отмычку!
Только подопечная не по-хорошему напряглась, всерьез переживая страх от угрозы, будто направленной на нее одну прежде всего мира…
А у меня, помимо всего того же, что у прочих, в голове крутился еще один совершенно дурацкий вопрос – при чем тут эти… тьфу, лишний раз поминать не хочу, кто именно… В общем, среди крутых огрских мужиков их уж точно не водится!
Не зная, каким еще аргументом переломить наше нежелание ввязываться, архижрец помялся, покрутил салфетку в руках, впустую приоткрыл и снова закрыл рот, решаясь…
– Длань Справедливости похитили отнюдь не огры! – наконец выложил он все кости на стол, поняв, что без откровенности не обойтись. – Они лишь отобрали ее у истинного вора – зеркального демона, в обход договора возведенного в сие достоинство Безымянным Богом и Лунной Богиней.
Двойкой демон сильнейших богов Ночи! Час от часу не легче. А памятуя двуполость Повелителя Звезд и его способ возведения смертных во внечеловеческое достоинство, становится ясно, какое отношение имеют к Мировой Погибели эти самые, неупоминаемые…
– С тех пор триста лет никто не видел похитителя. Скрылся в горах, затерялся, – мелко тряся щеками, толстяк торопился смягчить впечатление. – Но огры считают-Реликвию единственной защитой от его возврата.
– Почему? – задал я законный вопрос. К тому же мне не давала покоя еще одна нестыковка: – И отчего он не применил Реликвию сам?!
– Длань – ключ к стихии Огня. А демон ледяной, он просто не может ею воспользоваться, – при этих словах Инорожденная Дня в ужасе прижала ладонь ко рту. Да и мне это кое-что напомнило.
Значит, вот как сошлось – Мировая Погибель, моя судьба не пропускать на своем пути ни одной Реликвии, и детские страхи новой обитательницы замка Стийорр… Неужто взаправду не отвертеться от похода в Огрогоры?! Некстати вспомнилась полуденная мысль о верховой прогулке. Вот и напророчил себе прогулочку, как Хогоха Неправедный – собственную смерть…
– Что еще? – обреченно выдохнул я. Пусть уж до последнего выкладывает.
– Только одно известно, – архижрец смущенно отвел глаза, старательно пытаясь не глядеть на светлую эльфь. – При жизни он был любовником высокородного ау Риер ау Скиотта, уарса Инерс, дяди присутствующей здесь…
– Это же он… Тот самый! – душераздирающе вскрикнула Алир, не дав ему договорить. Ледяной синий огонь ужаса заплескался в ее глазах. Свет-лоэльфийская дива заметалась в своем кресле, словно желая забиться в щель между подушками, цветы и украшения полетели с нее во все стороны. Наконец, опрокинув сиденье, подопечная вылетела прочь и метнулась к успокаивающе протянутым рукам моей высокородной. На миг две эльфи, темная и светлая, сплелись в единении, невиданном со времен раздора меж их богами.
Но сил Ночи не хватило, чтобы убаюкать страхи Дня. Теряя себя перед всесокрушающим, с детства неотступным ужасом, Алир цепенела, на глазах утрачивая признаки жизни. С остановившимися, наполненными страданием глазами она зябко сжималась, кажется, даже не дыша, точно умерла уже, похоронена, истлела в прах и растаяла вместе со всем миром во всеобщей гибели.
Вот оно как… Раньше я и понять не мог, что это такое – Мировая Погибель. Как это так, когда всему конец, без выхода, без надежды, без единого проблеска. А тут какая-то забубённая эльфь в одиночку показала мне весь ужас всеобщего завершения. Не поверить в это было уже невозможно, словно умер вместе с ней… Нет, хуже – убил, сам, собственноручно затянул в могилу от света, радости, жизни. Будто я и есть тот самый первый в мире вековечный умрун, которым служки в Храме Победивших Богов пугали друг друга невесть сколько дней, месяцев и лет назад!
Может, потом я сам себя буду проклинать в компании с более здравомыслящими супругами, но сейчас творящееся было просто невыносимо.
– Да… ну… раз так…– Слова не желали складываться ни во что разумное, будто тоже истлевая под напором подступающего небытия. Переборов себя непередаваемым усилием, я собрал их по кускам, словно окаменевший костяк вымершего чудовища доразумных времен, и сложил-таки во что-то жизнеподобное. – Ладно, в общем… Поеду, – вытолкнул я из себя и сам чуть не сложился вчетверо, ожидая реакции жен. Теперь они будут в полном праве попрекать меня за несусветную глупость. За податливость на девочкины мокрые глазки. Сами-то, хвала Судьбе и всем богам, ни разу такими приемчиками не пользовались, считая ниже своего достоинства брать мужа на слезу. Лучше уж попытались бы хоть разок – тогда сегодня у меня имелась бы к этому какая-никакая привычка. Не повелся бы на простейшую женскую уловку.
