заподозрит».
— А язык? — сказал он. — Ступив на землю, они не могли ни с кем говорить.
Лицо Виайи потемнело.
— Это одно из темных пятен, — сказал он. — Но ты, Виктор, уже знаешь нравственный облик этих людей. И это не должно удивлять тебя. Они захватили в плен человека Земли. От него узнали язык и все, что им было нужно знать. Кто он был, этот первый, увидевший пришельцев иного мира? Вряд ли вам удастся установить теперь его имя. Но знакомство дорого обошлось этому человеку. Они не могли допустить, чтобы он оказался на свободе и мог рассказать о них.
Муратов не задал вопроса. Все было ясно.
Ему хотелось рассеять тяжелое впечатление от слов Виайи.
— Как согласовать, — спросил он, меняя тему, — высокую технику касты господ на вашей планете с существованием этой касты?
— Видимо, — ответил Виайа, — это интересует всех. Я отвечал на такой вопрос много раз. Все дело в том, что продолжительность жизни человека на наших двух планетах различна. Мы живем в несколько раз дольше вас. И это ускоряет технический прогресс и замедляет общественный. Второе отстает от первого.
— Понимаю, — сказал Муратов.
Давно уже стемнело. Виайа встал и подошел к перилам веранды. — Посмотри, Виктор, — сказал он, — вот солнце нашей планеты.
Муратов увидел тусклую оранжево-красную звездочку, затерянную среди других. Он даже с трудом нашел ее по указаниям Виайи.
Солнце иного мира!
— Я знаю, — сказал Виайа, — вы будете у нас.
— И, может быть, очень скоро. — Муратов думал о Гианэе.
Эта звездочка, слабо сверкающая на небе Земли, была и ее солнцем, которого она никогда не видела.
Как живой, встал перед ним ее образ.
Гианэя со всеми противоречиями своей сложной натуры была ярким доказательством, что не существует врожденных пороков, врожденной ненависти и зла. Все зависит от того, где и когда живет человек.
— Как вы называете вашу планету? — спросил он.
— Та, которую вы хорошо знали, — ответил Виайа, — получила имя своей родины. Мы называем свою планету Гианэя.
