Батька Григорий печально покачал головой.
— Продолжай.
— А чего продолжать-то? — удивился Хозяин. — Они как печати с Врат сорвали, так оттуда и поперло. Весь продотряд тут и полех. А наши в лес убежали. Потом, когда шоххоты насытились и назад вернулись, наши из леса выбрались, то, что от людишек хородских осталось, захопали и в лес ушли, потому как шоххоты могут в любой момент из Врат вылезти или большевики из города карателей пришлют. А те уж точно разбираться не станут. Всех к стенке, и старых и младых…
— Стоп! — неожиданно взвился Василий, нацелив свои револьверы на Хозяина. — Стоп! Можешь больше лапшу нам на уши не вешать. Я тебя, гнида, сразу раскусил. Никакой ты не старовер. Говоришь слишком гладко, правильно…
— Убери свои пукалки, Василек, — усмехнулся батька. — Этот старовер пограмотней тебя будет. Москва, Питер? — он повернулся к Хозяину.
— Московский университет, математический фахультет. После этохо пять лет стажировался, сначала в Варшаве, а потом в Лондоне, — ответил коротышка.
У Василия аж челюсть отпала. Вот тебе и старовер в лаптях!
— Те, кто причастны к Высшим Кругам Власти — образованные люди. Это в нынешней смуте все перемешалось, породив множество чудовищных парадоксов, — продолжал батька Григорий. — Но в старые времена те, кому приходилось соприкасаться с мудростью древних богов, были людьми грамотными, так сказать, элитой нации.
«Что-то не очень Хозяин этот на элиту походит, хотя… чего на свете не бывает» — подумалось Василию.
— …А теперь вот непонятно, что делать? — спросил, как ни в чем не бывало, Хозяин, словно и не было никакой перепалки между батькой и Василием.
Григорий Арсеньевич хотел уже было что-то сказать, но не успел. На пороге появился Федот. Весь взъерошенный, глаза выпученные, размером с две плошки.
— Тама… — начал он, но задохнулся, не договорив, а потом начал заново. — Тама японцы…
— Говори толком, — потребовал батька.
— Там у ворот десятка три
— А где же наши патрули? — удивился Василий.
— Там, где япошек нет, — развел руками Федот. — Что делать-то будем, а, командиры? Перебьют они нас. А если деру дадим, следом ломанутся. Им пакет нужен.
— Так отдайте, и дело с хонцом, — предложил Хозяин. — Это не наша война. Пусть вон новая власть с япошками воюет, а у нас и своих забот полон рот, — и тут он замолчал, а потом они с батькой уставились друг на друга, словно им разом одна и та же идея пришла.
— Давно шогготы питались? — поинтересовался батька.
— Последний раз дня три назад. Вылезли и напоролись… на псов. Да вы и сами видели…
Во дворе что-то загрохотало.
— Пробуют ворота вынести, — пробормотал Федот. — Уходить надо. Вчетвером мы их не удержим.
— Значит, так, — объявил, вставая батька, — ты с Федотом, — ткнул он в сторону Хозяина, схоронитесь где подале, чтобы черви до вас не добрались. А мы с Васильком с японцами разберемся, а потом, когда твари насытятся, я попытаюсь Врата закрыть.
Хозяин было попытался что-то возразить, но батька отмахнулся от него, как от назойливой мухи.
— Я тебя не возьму, не хочу грех на душу брать, судя по ружьишку, боец ты никчемный. А Василия я знаю, сам учил. Он белке в глаз со ста метров попадет… Так что идти с Федотом. В случае чего, он тебя прикроет, а мы с Васильком делом займемся… Кстати, — неожиданно обратился он к Федоту, — сколько, на твой взгляд, — но договорить он не успел. Во дворе рвануло, и дом вздрогнул от накатившей ударной волны.
— Гранаты, однако, — заметил Федот.
— Выходит, времени у нас мало, а то и вовсе нет, — вздохнул батька. — Василий, за мной. А вы прячьтесь.
Но прежде, чем последовать за батькой вглубь дома, Василий подскочил к лесовику и, вытащив из-за пазухи окровавленный конверт, протянул его Федоту:
— Это то, за чем охотятся самураи. Береги, как зеницу ока. Если со мной что случится, то проберись к нашим и отдай начальнику первого же патруля, что аэроплан ищут, — а потом, чуть подумав, прибавил: — Ты смотри, не знаю, что там Григорий Арсеньевич задумал, но ежели что не так пойдет, ты руки в ноги и беги. Слишком много уже хороших людей за этот пакет погибло, и пилот, и командир, и Илья наш. Не оплошай Федот.
— Хорошо, — кивнул лесовик, пряча конверт. — Ты и сам, милок, берегись, а то с жутью свяжешься, жутко погибнешь.
Дом еще раз тряхнуло от нового взрыва.
— Василий! — откуда-то из глубины дома позвал батька. — Давай сюда, долго я тебя еще ждать буду!
И Василию ничего не оставалось, как последовать за батькой вглубь дома. Он проскочил несколько жилых комнат, потом оказался в огромной горнице, посреди которой в полу был широкий двустворчатый люк, ведущий в подвал. Батька уже открыл одну из створок и светил вниз лампой.
— Нам туда… — объявил он.
— И что? — замешкался Василий. Если честно, то он далеко не все понял из рассказа Хозяина, а замысел батьки и вовсе оставался для него загадкой.
— Там в подвале есть врата, которые ведут в… можешь называть это Преисподней… пространство между мирами, где обитают шогготы — отвратительные склизкие черви. Староверы охраняли эти врата, не давали тварям выбраться в наш мир. А вот твои приятели коммунисты открыли им дорогу. Так вот эти твари похуже оборотней будут. Видел, что они с собаками сотворили?
— А где они сейчас? — поинтересовался Василий и тут же понял, что более дурацкий вопрос он придумать не мог.
— Где? Вернулись назад… Тут, видишь, какая дилемма: шогготы не могут долго находиться в нашем мире, это причиняет им страшную боль. А там, где они живут, им нечего есть, поэтому если Врата открыть, то эти твари в наш мир не переселятся, а будут только иногда выползать на охоту. В данном случае нас это полностью устраивает. Накормим шогготов, чтобы они на какое-то время стали ленивыми и вялыми.
— Чем накормим? — не понял Василий.
— Ну ты, не строй из себя дегенерата, — начал сердиться батька. — Японцами, а ты кем думал. Или сам хочешь к ним на обед в виде первого блюда.
Василий только сегодня впервые услышал о шогготах, но того, что он узнал, вполне хватило, чтобы отбить у него всякое желание встречаться с этими тварями. И то, что батька выбрал его себе в напарники, ничуть не радовало. Уж лучше бы он взял старовера. Тот уж все знал об этих тварях.
— Пошли давай, — позвал батька, открывая вторую створку люка. — Пошли. Надо шугануть этих тварей, чтобы они пошевелились, — и начал спускаться в подвал. Василий осторожно последовал за ним.
Вниз вела широкая, скрипучая деревянная лестница. Огонек старой лампы не мог разогнать тьмы, и поэтому Василий двигался на ощупь, каждый раз сначала пробуя ступеньку ногой и лишь потом перенося на нее вес всего тела. Казалось, лестнице не будет конца. В какое-то мгновение Василию показалось, что они и в самом деле спускаются в царство Аида. Он повернулся, чтобы оценить пройденное расстояние, но люк в подвал, белый прямоугольник которого четко вырисовывался на черном фоне, оказался до обидного близко.
Неожиданно лестница закончилась. Василий остановился, а батька пошел вдоль стены, зажигая факелы. Через несколько секунд света оказалось достаточно, чтобы Василий смог оглядеться, вот тогда-то он чуть не задохнулся от удивления.
За свою переполненную приключениями жизнь Василий бывал в разных местах, но даже представить
