– Давай-давай! – нетерпеливо перебил орангутанг.
Санузел состоял, казалось, из одной только огромной ванны, покрытой ржавыми потёками; унитаз кое- как втиснулся между нею и стенкой. Места оставалось ровно столько, чтобы развернуться. Шимп раздвинул свисающие с верёвок полотенца, наклонился и гулко постучал по растрескавшейся эмали. Участок стены, облицованный бледно-голубой плиткой, вдруг бесшумно отъехал в сторону.
– Клёво, а! – Шимп улыбнулся, показав великолепные зубы, и приглашающе махнул рукой. – Вам сюда, мистер Фракомбрасс!
– Я же здесь не пролезу, – с сомнением проворчал пират.
– Горри, и те пролезают! – обнадёжил его один из братьев-акробатов.
Согнувшись в три погибели, Ёкарный Глаз кое-как протиснулся сквозь узкий лаз и очутился в просторном помещении без окон. Кирпичные стены были до половины выкрашены бледно-зелёной краской; грубый дощатый пол устилали гимнастические маты. В углу комнаты располагался большой письменный стол, причём совершенно непонятно было, как он здесь оказался: через лаз над ванной он бы не прошёл, а других выходов тут не наблюдалось. За столом сидел здоровенный гориллоид и быстро что-то писал при свете низкой настольной лампы, смешно выпятив губы. Маленькие очочки, криво сидящие на носу, придавали ему несколько карикатурный облик. При виде вошедшего он улыбнулся и встал. Ёкарный Глаз секунду вглядывался в его лицо, а потом с проклятием шарахнулся обратно – неведомый спаситель был не кем иным, как приятелем пленившей его девчонки!
– Ну-ну, – пробасил Громила, успокаивающе поднимая ладонь. – Только не надо истерик, Изенгрим. Всё совсем не так плохо, как ты думаешь.
– Да неужели? – Флибустьер глубоко вздохнул и плюхнулся на маты. – Ладно, я тебя слушаю… Оркестрант! Надеюсь только, ноги ты мне отхреначить не собираешься?
– Ноги?! Нет-нет, думаю, до этого не дойдёт! – ухмыльнулся Громила. – Скажем так: у меня есть к тебе интересное предложение. Думаю, тебе за последнее время уже не раз доводилось слышать эту фразу?
– А то! – хмыкнул Фракомбрасс.
– Ну так вот: меня совершенно не интересует твоё золото и всякие там пиратские клады; веришь, нет?
– Так что же тебе надо?
– Об этом несколько позже… Скажи-ка, кто, по твоему мнению, я такой?
Изенгрим Фракомбрасс с интересом взглянул на гориллоида.
– Ну что ж… Ты приятель той стреляющей девки, верно? Но ты с ней не работаешь. Из ваших разговоров я понял, что ты вольный каюкер, по крайней мере, стараешься за такового сойти. Только зачем простому каюкеру спасать такого славного парня, как я? Ты говоришь, золото тебя не интересует. Значит, выкуп отпадает. Остаётся одно: «Веспа Крабро» – не единственная тайная организация; есть, по крайней мере, ещё одна. И, как водится, они соперничают; эти штуки я хорошо просекаю! А ты, стало быть…
– Ну-ну?! – подбодрил Громила, во весь рот ухмыляясь.
– Ты, стало быть, работаешь на них!
– Каков умник, а! – Громила расхохотался. – Ох! Я не ошибся в тебе, Изенгрим! Башка у тебя варит хорошо, и кое в чём ты действительно прав… Но только кое в чём.
– Где же я ошибаюсь?
– Нет никакой «другой» организации. Вернее, есть, но к нам это всё не имеет ни малейшего отношения. Скажи-ка, ты в курсе, что происходит сейчас в Бэби?
– Откуда? – развёл руками пират. – Мы с моими парнями либо сидим в Либерлэнде, либо носимся по воздусям в поисках добычи; где уж тут следить за вавилонскими делами! Иногда, правда, попадаются газетки – нет-нет, да и прочтёшь что-нибудь, пока косячок забиваешь…
– Ну так слушай, – Громила подался вперёд, – нас, обезьянцев, во все времена недолюбливали. Ты, конечно, и сам прекрасно об этом знаешь. Но в последнее время дела идут всё хуже и хуже. Не так давно одного моего приятеля пырнули в живот разбитой бутылкой – просто за то, что он горри. И это не единичный случай. Расистские организации растут как на дрожжах, особенно теперь, когда наводнение согнало в Бэби хренову тучу всякого народу. И если мы сами не позаботимся о себе, то никто за нас этого делать не станет.
– Стало быть, ООС? Организация обезьянского сопротивления?
Громила помолчал.
– А говоришь, не в курсе… Да, именно О-О-Эс. Только это совсем не то, о чём пишут газеты. Это не организация в привычном смысле слова, Изенгрим. Существует масса всевозможных обезьянских объединений – и легальных, и не очень. Есть даже откровенно криминальные: «Чёрный беспредел», например, или «Бананос»… Но суть в том, что всё это небольшие, в общем-то, группы. Они могут устроить бучу в общественном месте или расколотить дюжину-другую голов, но на большее не способны. А вот наш неприятель, наоборот, обнаруживает тенденцию к консолидации. Думаю, пройдёт ещё пара-тройка месяцев – и мы столкнёмся с большой проблемой. Если наводнения не прекратятся, демографическое давление будет всё нарастать и нарастать, страсти накалятся – а уж антиприматы позаботятся о том, чтобы всё это гуано вылилось на голову обезьянцев. Меня, знаешь ли, вовсе не прельщает стать жертвой массовых беспорядков или погромов.
– Тогда тебе следовало принять моё предложение и остаться, – ухмыльнулся Ёкарный Глаз. – Горя бы не знал!
– Ага… Где те парни, что были с тобой на «Тяжёлой Думе»? – тихонько спросил Громила.
Фракомбрасс разом помрачнел.
– Слушай, у тебя тут найдётся выпить? Сил уже никаких нет…
– Погоди, квасить будем позже… Если хочешь, могу пока дать бананов.
