стометровки пробежать. Куда уж мне сейнер — такого, как я, поди, и на три дня в море не хватит.
Только ли сила и здоровье отличают парня от меня? А может, главное — перспективы? Или то, что у него впереди намного больше времени? Каким бы показался мне этот парень, встреться я с ним, когда работал в фирме? Наверное, я и не взглянул бы на него лишний раз, решив: еще один тупоголовый здоровяк, и больше ничего. У меня в ту пору был единственный критерий для оценки человека — может он работать или нет.
Зазвонил телефон — громко, заливисто, на весь дом. Я взял трубку и, глубоко вздохнув, тихо сказал: «Да». С. всегдашним ленивым голосом, но кратко и вразумительно изложил суть дела. Из ванной вышел парень и сел за стол. С. ни словом не упомянул о нем. Не спросил даже, как у того дела. Парень не отрывал глаз от тарелки. «Значит, получи бандероль до востребования», — повторил С. и повесил трубку.
— С завтрашнего дня буду вставать раньше, — подал голос парень.
— Хорошо, я буду подниматься вместе с вами. Чувствуйте себя совершенно свободно. — Я тоже сел за стол. — Ну что ж, давайте завтракать.
Лицо парня прямо сияло молодостью и здоровьем — даже смотреть было больно.
— Хорошо быть молодым, — сказал я. Я старательно следил за своим тоном, но все равно прозвучало это как-то приниженно, по-холуйски, и я добавил: — Я смотрю, здоровья вам не занимать.
Парень выпил сначала томатный сок, потом молоко и принялся за тосты. Сегодня у него аппетит был еще лучше, чем вчера. А я только отхлебнул кофе и тут же отставил чашку. Сидел и обдумывал задание, полученное от С. Пробовал угадать, что там, в бандероли, которую мне надлежит забрать на почте. Фамилия будет указана моя. Но я не успел даже спросить, что мне делать потом с этой бандеролью. Наверное, он позвонит еще.
Я спросил у парня;
— Вы рыбалку любите?
— Рыбалку? — Парень поднял от тарелки румяное лицо. — В детстве любил.
— Может быть, съездим на озеро, половим рыбки? Просто так, удочкой.
— А что здесь ловится?
— Местные говорят, что осенью можно поймать корюшку.
— Но сейчас ведь еще лето.
— Ничего. Будем считать, что уже осень.
— Тогда ладно, — улыбнулся парень.
Если он и не пойдет, я для себя уже решил. Еще раньше — когда владелец лодочной станции (у этого старика на спине была вытатуирована целая цветная картина, изображавшая актеров Кабуки4) рассказал мне о корюшке. Самому даже странно — мне никогда и в голову не приходило заняться рыбалкой, а тут прямо загорелся. Захотелось пристроиться где-нибудь с удочкой и долго-долго, по-стариковски, сидеть над водой без единого движения. Странное желание для человека, жаждущего вечных перемен.
— Вы сегодня поедете в город? — спросил парень.
— Поеду, — ответил я, но о бандероли ни слова. — Немного попозже.
— Не могли бы вы захватить меня с собой?
— Пожалуйста.
— Здесь сидеть скучновато.
Я посмотрел ему в глаза, стараясь понять, что за этим кроется. Он явно не из тех, кому скучно находиться в одиночестве. Что ему понадобилось в городе? Связано ли это с бандеролью? Какое у парня задание — ведь не отдыхать же он приехал на эту виллу?
— Ну, тогда давайте пообедаем где-нибудь по дороге, — предложил я. — Выедем отсюда часов в девять.
Парень поднялся к себе, а я стал убирать со стола. Потом достал из холодильника кусок говядины, разрезал его пополам, покрошил репчатого лука, яблочных долек, залил вином. Пусть постоит до вечера, размягчится. Это было фирменным блюдом моей жены, мы с детьми его обожали.
Парень занялся стиркой. Только когда он стал развешивать белье, я увидел, что мое тряпье тоже отстирано. Я выбежал во двор и смущенно пробормотал:
— Ну что вы, зачем это?
— Ничего, мне это нетрудно, — с серьезным видом ответил парень.
— Прямо общежитие, да и только, — засмеялся было я, но он даже не улыбнулся.
Около девяти я достал из-под своего матраса бумажник и пересчитал купюры. Словно ничего и не тратил — все такая же толстая пачка. На эту сумму можно прожить припеваючи полгода, а я бы и целый год продержался. Засунув бумажник в карман, я вышел на улицу. Парень уже ждал у машины, весь в пятнах солнечного света, просеянного через листву. Пес к нему даже не подошел, так и остался лежать на прохладной террасе; когда я спускался по лестнице, он и головы не поднял. Пробежка вокруг озера совсем доконала бедолагу.
Сев за руль, я сказал:
— Эта собака уже не первой молодости.
— Она молодец, — сказал парень, словно заступаясь за пса. — Бежала изо всех сил, старалась не отставать.
— Вот вернемся, а она издохла, надорвавшись.
— Скажете тоже, — засмеялся парень.
Какой приятный у него смех. Я тоже попытался рассмеяться, но мой прозвучал мрачно и неестественно.
Когда мы выехали на набережную, нас ослепил жгучий солнечный свет. Все озеро пылало огнем, хотелось зажмурить глаза. Я надел темные очки. Сидевший рядом парень высунул левую руку в открытое окно, а правой старательно причесывал еще не просохшие после душа волосы.
Отдыхающие, которых проливной дождь целый день продержал взаперти, высыпали на берег, заполнили улицы. С веселыми, оживленными лицами они радовались возвращению лета. Ясный день, на который каждый из них возлагал столько приятных надежд, еще только начинался, и людей переполняла буйная, неуемная энергия. Все куда-то шли, бежали, спешили, на пляже никто не лежал. Счастливое выражение освещало лица и шедших в обнимку парней с девушками, и семейных пар. Нацелившиеся на карманы отдыхающих торговцы так и стреляли глазами во все стороны, сияя умильными улыбками. Вот оно — пресловутое общество, и мы двое прикидываемся, что тоже составляем его частицу. Но что будет дальше? Может быть, с того момента, как я получу на почте бандероль, мое положение разом изменится и я окажусь окончательно повязанным с С. и его людьми?
Свернул на извилистую дорогу, поднимавшуюся в гору, и вовсю заработал рычагом переключения передач. Из леса доносилась перекличка кукушек. Парень тихонько что-то насвистывал. Меня всего трясло от волнения, а он был так спокоен. Если бы он хорошенько задумался над тем, что связывает его с С., ему бы, наверное, стало не до свиста. Поглядывая на беззаботное лицо парня, я подумал, что здорово в нем ошибся. Ничего необыкновенного в нем нет и в помине.
Городок, несмотря на ранний час, уже задыхался от жары. Над мостовыми дрожало знойное марево, и казалось, что дома, покачиваясь, плывут по волнам. Но пыли было немного — спасибо вчерашнему дождю. Временами налетал легкий ветерок, он пах свежестью и морем.
И здесь по улицам слонялись почти сплошь одни курортники, заходя в бесчисленные сувенирные лавки и магазины. Тут и там, привлекая взгляды прохожих, порхали стайки девушек, легкие одеяния которых мало отличались от купальников. Девицы трещали без умолку, их звонкие голоса разносились далеко. Парень по-прежнему фальшиво насвистывал какую-то мелодию, на что он смотрит своим слегка косящим взглядом, понять было трудно — то ли на голые ноги девушек, то ли еще куда.
Я медленно вел машину, вспоминая схему городка, которую успел неплохо изучить. Все вызубрил наизусть — и где основные здания, и куда ведет какая улица, каждый объезд и закоулок. Теперь я тут ни за что не заблужусь. Пока не было парня, я каждый день приезжал сюда, кружил по улицам. Городок-то сам по себе небольшой, но улицы широкие, знаков одностороннего движения почти нет, поэтому автомобилям здесь приволье. Мне городок приглянулся. Так он просторно раскинулся, что любо-дорого глядеть. С одной стороны, правда, город ограничен морем, зато с трех других ничто не стесняет его роста, кати себе на
