– Но я ведь не твой отец, Вилли. А ты – не твоя мать.
– Я знаю, – сказала она. – Когда ты прислал мне те фотографии и помог с делом аль-Рахмана, я пришла к выводу, что ты понимаешь меня.
– Я не хочу говорить об этом, – сказал Джедд.
– Почему? – воскликнула она. – Я ведь знаю, как нелегко тебе было это сделать...
– Так или иначе, я помог тебе, – тихо сказал он. – Я люблю тебя, Вилли. Для меня нет ничего лучшего, чем знать, что ты счастлива. Для меня этого достаточно. Ты не можешь меня изменить, поэтому прими меня таким, какой я есть. Потому что, если ты будешь искать совершенства, которого не было у твоего Отца ни в его отношении к тебе, ни к твоей матери, у тебя останется мало шансов найти любовь.
В полудреме наблюдая за игрой огня в камине и перебирая в памяти события минувшего дня, такого тяжелого и скорбного, Вилли лежала на диване в гостиной, положив голову на колени Джедду. Она нуждалась в нем. Он весь день был рядом, поддерживал ее и становился неприметным, когда она хотела побыть наедине со своими мыслями. Вечером он приготовил ужин и уговорил ее немного поесть.
Утром Джедд отвез Вилли в мотель. Она собрала свои вещи и пошла в комнату хозяйки, чтобы оплатить счет.
– Я хочу извиниться за вчерашний день, – сказала ей Вилли. – Я сожалею, что все так произошло.
– Все в порядке, – сказала хозяйка. – Вы такая известная женщина... У вас, наверно, есть более важные дела, чем заниматься нами...
– Нет, – возразила Вилли. – Это не так. Для меня все в одинаковой мере важны. Ваша дочь нуждается в помощи, и я готова помочь ей. Как только я вернусь в Нью-Йорк, кто-нибудь из моего офиса свяжется с вами.
Дорога в аэропорт показалась ей короткой.
– Спасибо за все, – сказала Вилли Джедду. – Твое присутствие так мне помогло. Мне так не хочется прощаться с тобой...
Джедд обнял ее и легко поцеловал.
– И не прощайся... – Он взъерошил ей волосы. – Ты услышишь обо мне раньше, чем думаешь. В скором времени мне понадобится хороший адвокат, вроде тебя.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы поговорим об этом позже. А сейчас поспеши, а то опоздаешь на свой самолет.
– Джедд. Ты в затруднительном положении? – настаивала она.
– Не больше, чем обычно, – улыбнулся он.
– Тогда скажи мне...
– В следующий раз...
Последний раз объявили посадку, и Вилли нехотя пошла к самолету.
Уже в воздухе она подумала, что всегда отвергала Джедда за то, каким он был и как поступал. Сейчас он дал понять ей, что его семья, так же, как и он, готова помочь ей. Он любил ее – она как никогда это чувствовала. Но он остался прежним. А что она? Готова она любить его, несмотря на то, что он таков, каков есть, каким был всегда?
ГЛАВА 4
Окружающие старались быть добрыми и внимательными к ней, но их постоянная забота только лишний раз напоминала ей об утрате. Ее коллеги, не считаясь со временем, занимались ее делами, но перспектива сидеть без работы казалась больше тревожной, чем успокоительной.
Вскоре у нее выработалась привычка приходить на работу рано, гораздо раньше, чем она обычно приходила. Она старалась полностью погрузиться в работу, как она делала раньше, когда ей было трудно или плохо. Но сейчас это средство помогало просто заполнить часы, не снимая боли. Порой ей казалось, что она потеряла не только мать, но и какую-то часть себя.
Она работала, словно слепая, встречаясь с клиентами, посещая суд. Она стала часто забывать, что сказала или что делала в какой-то промежуток времени. Несмотря на то, что она возвращалась домой далеко заполночь, уставшая, ее сны были полны кошмаров. Она видела одно и то же – горы и пустыни, среди которых ехали они с Джинни в автомобиле Бена Каттоу, встревоженные и озабоченные. К несчастью, автомобиль всегда ломался, и Вилли выходила, чтобы глянуть под капот. Ее мать уходила, и Вилли начинала кричать, оставаясь одна. Она просыпалась с мокрым от пота и слез лицом.
Она почти ничего не ела и очень похудела. Черты лица как-то заострились, и на нем стали появляться морщинки.
Однажды вечером, сидя за столом и разбирая свои записи по новому делу, она с ужасом обнаружила, что ничего существенного не записала. Она стала лихорадочна припоминать все, о чем говорила клиент всего несколько дней назад во время их беседы. Но чем больше она пыталась сосредоточиться, тем меньше ей удавалось вспомнить.
Разбитая, она ушла из офиса и решила съездить к Мэрион Сильверстен. У Мэрион в квартире горел свет, и на звонок появилась она сама. Ее добрая улыбка подействовала на Вилли как бальзам.
– Вилли! Какой приятный сюрприз, – сказала Мэрион. – Я как раз собиралась вам звонить. – Потом, внимательно посмотрев на нее, она тревожно спросила. – Что-нибудь случилось, дорогая?
– Умерла моя мама, – непроизвольно вырвалось у Вилли.
– Мне искренне жаль, – сказала Мэрион, взяв Вилли под руку и ведя ее в гостиную. Здесь она взяла графин и наполнила два бокала, потом села рядом с Вилли.
– Расскажите мне все, Вилли.
