предпринять: организовать сбор подписей за досрочные выборы, объявлять бойкоты.
Вилли мечтала о том, чтобы каждый студент был вовлечен в движение, чтобы все поняли глупость и никчемность этой войны. В Беркли была самая мощная студенческая организация. Некоторых ее членов уже привлекли к ответственности, и они распрощались с мыслью стать врачами, адвокатами или учителями.
Все чаще сюда, в этот студенческий город, приходили вести о том, что многие его выпускники погибли или были покалечены во Вьетнаме.
– Конец кровавой бойне, в которой гибнет наша молодость, цвет нашей нации! – страстно произнесла Вилли. – Эта страна принадлежит нам, молодым, и мы должны заботиться о ее будущем. Мы не пушечное мясо, им наверху надо напомнить об этом. И мы должны это напомнить не только словами, а настоящим делом.
– Вы! Я обращаюсь ко всем вам. Если вы будете молчать перед ложью, то вы сами станете частью этой лжи. Вы, парни, должны сказать 'нет' военной службе, если эта служба безнравственна. Откажитесь воевать, и война закончится.
Она обратилась к девушкам:
– И вы, сестры, должны не только плакать и ждать своих любимых, которые уходят на войну. Вспомните пример древних греков, описанный в классической пьесе 'Лисистрата', где женщины демонстрировали свою силу, отказываясь от любви ради того, чтобы мужчины не стремились воевать. Они закрывали двери своих спален для тех, кто предпочитал грабежи и убийства... – Вилли сделала паузу. – Почему мы должны оберегать мужчин от боли или смерти? Если они такие глупцы, что спешат умереть, надо преподать им хороший урок. Надо захлопнуть перед ними ваши двери и не протягивать им руки, если они войну предпочитают любви! Никаких 'трах-трах', пока 'бах-бах'!
Вилли заворожила толпу. Она хотела, чтобы ее слушали, и толпа слушала ее. Она закончила свою речь, подняв вверх кулак. Команда телевизионщиков стала собирать свою аппаратуру.
Была полночь, когда Вилли вернулась в общежитие. После выступления студенты окружили ее, пожимали ей руку, спрашивали, когда она выступит в следующий раз.
Репортеры с трудом протолкнулись к ней, задавали вопросы о ее политических взглядах и симпатиях, интересовались ее личной жизнью. На первые вопросы она охотно отвечала, вторые – игнорировала, давая понять, что она никого и близко не подпустит к своей жизни.
Лежа на узкой кровати и перебирая в памяти минувший день, Вилли услышала, как зазвонил телефон. Это оказалась Джинни. Она была несколько взволнованна, но вполне счастлива.
– Где ты, детка? Я уже несколько часов звоню тебе. – Не дождавшись ответа, она продолжала: – Помнишь, я рассказывала тебе о мастерской? Так вот, Нил убедил меня заняться бизнесом. Он сказал, что поможет мне во всем. На Палм Каньон Драйв у него есть какая-то недвижимость, и он сказал, что я свободно смогу воспользоваться этим помещением. Разве не мило с его стороны?
– Да, – согласилась Вилли. Она вспомнила, как мечтала Джинни стать дизайнером одежды. – Я рада за тебя, мама, – нежно сказала она. – Наконец твоя мечта исполнится.
– Да, дорогая. Нил обещал обо всем позаботиться... А как ты? Что нового в школе?
– Все хорошо, мама. Сегодня я выступила с докладом о войне. Мне кажется, у меня получилось. Меня слушали.
– Я рада за тебя, дочка. Я по-настоящему горжусь тобой. Ну, сейчас отдыхай. Спокойной ночи.
Засыпая, Вилли подумала, что Нил – первый человек, который попытался осуществить мамину мечту. Когда она приезжала в последний раз на каникулы, она слышала, как Нил сказал Джинни: 'Я вижу, что у тебя действительно есть способности к дизайну'.
Вилли часто беседовала с Нилом. Однажды она рассказала ему о таланте Джинни воплощать в моделях раз увиденные в журнале или на известных модницах фасоны одежды.
– Хорошо, – сказал тогда Нил жене. – Мы подумаем, чем заполнить твое свободное время. Как насчет того, чтобы ты серьезно занялась дизайном?
Вилли прикладывала все усилия, чтобы зажечь мать этой идеей, но Джинни оставалась пассивной. Вилли понимала, что сдерживает ее. Она боялась новых унижений. Она не могла забыть насмешек продавщицы в ателье. Вилли старалась возродить былой энтузиазм матери, но то, что она не смогла сделать, удалось Нилу.
На минуту Вилли охватила злость и привычное чувство недоверия к своему отчиму. Как легко он сумел с помощью своего богатства заставить Джинни забыть о том времени, когда она была простой официанткой местного клуба. Что двигало им, для Вилли не имело большого значения. Для нее важнее и тревожнее были мотивы, побудившие Джинни выйти замуж за Нила. Теперь Вилли вынуждена была признать, что и она, и Нил хотели одного и того же – дать Джинни возможность осуществить свою мечту.
На следующий день после выступления Вилли на митинге о ней стали говорить. Ее фото было напечатано на первых страницах местных газет. Это лишний раз свидетельствовало о том, с каким воодушевлением было встречено ее выступление. Президенты двух студенческих обществ пригласили ее выступить на следующем собрании, а менеджер местного телевидения предложил принять участие в телевизионной дискуссий на тему 'Что говорят об Америке сегодня'. Подумав о том, хватит ли у нее времени на подготовку, Вилли приняла оба предложения, решив, что время она найдет.
Вилли привыкла заранее планировать свои дела и неукоснительно выполняла запланированное. При таком напряженном ритме жизни у нее почти не оставалось времени на развлечения.
Став признанным лидером студенческого движения, она, несмотря на это, часто сомневалась в своих способностях и возможностях. Она много занималась, стремясь знать как можно больше. Она редко ходила на свидания и то, в основном, деловые. У нее не было любовника, хотя в студенческой среде это было делом обычным. Здесь называли это 'сексуальной революцией', способом общения, но Вилли не прельщал такой способ общения. Она видела много проблем, которые стояли перед молодежью, и не верила, что свободный от всего секс послужит для их решения. Она верила в то, что девственность и целомудрие – ее главное богатство, и со всей решительностью пресекала попытки отнять их у нее. Но, видя, какая свобода нравов царит вокруг, она прекрасно понимала, что не имеет смысла требовать от всех беспрекословно придерживаться старой морали, запрещающей девушке отдаваться мужчине до замужества.
Настало время окончания колледжа. Вилли распрощалась со своими сокурсниками и села в собственный автомобиль – подарок Нила ко дню завершения учебы. Ей было очень неудобно принимать от него такой
