которые она оставила дома и которых было так много, уже не угнетали ее, а наоборот вызывали желание взяться за них с новыми силами.
Сейчас, прижимаясь к его ветровке, сквозь которую она ощущала его тепло, Вилли тем ни менее чувствовала некоторое беспокойство, желая очутиться вместе с Мэттом где-нибудь в другом месте. Она все еще злилась на него за эту затею охотиться на уток.
Шум хлопающих крыльев оповестил их о приближении стаи. Вилли со страхом наблюдала, как Мэтт поднял винтовку, прицелился и затем... один за другим прозвучали три выстрела. Птицы в страхе разлетелись, а одна из них оказалась на земле.
– Я ненавижу это! – горячо воскликнула Вилли. – И ты, надеюсь, тоже. Ты называешь себя натуралистом и в то же время лишаешь эту несчастную птицу жизни, возможности летать.
Он ответил серьезно:
– Я действительно натуралист. В полном смысле этого слова. Охота на уток, так же, как и рыбная ловля, является неотъемлемой частью природного процесса. Еще пещерные люди, а затем индейцы охотились в лесах. Охота также укладывается в теорию Дарвина.
Вилли молчала, не в состоянии что-либо ответить. Ее просто взволновала такая рациональность в словах Мэтта.
– Это ненамного отличается от того, что может случиться в вашей университетской группе, – сравнил Мэтт. – Я уверен, что большая часть твоих однокурсников – хорошие люди. Но некоторые из них споткнутся и упадут, подстреленные в вышине, точно так же, как ты видела сейчас. А самые честные, сильные и находчивые останутся, чтобы внедрять закон в практику. Ты женщина, поэтому должна быть особенно сильной. Тебе придется опровергнуть консервативные взгляды, согласно которым женщины не могут претендовать на звание доктора юстиции. Тебе предстоит бороться за это звание, возможно, даже ожесточеннее, чем мужчинам.
Вилли все еще молчала. Она слушала объяснения Мэтта, хотя воспринимала его аргументы как пустой звук. Она не могла заставить себя подписаться под таким приговором и поэтому решила быть просто свидетелем.
– Мир, – наконец предложил он. – Давай закончим на этом наш разговор. Никакой охоты на уток на этой неделе.
– Ты прав, – согласилась она. Глаза ее заблестели. – Ты не смог убедить меня в своей правоте, но ведь ты же приехал сюда поохотиться?
Он коснулся рукой ее щёки.
– Я приехал сюда, чтобы отдохнуть и познакомиться с тобой поближе. В нашем распоряжении весь остров. Я обещаю, что тебе здесь не будет скучно.
– Мне никогда не скучно с тобой, – искренне призналась она. Где бы она ни была с ним, чем бы они ни занимались, он во всем отмечал что-то новое, предлагая смотреть на вещи по-другому.
Уважая ее чувства, он забрал свою единственную птицу, засунул в пакет и пообещал сделать из нее чучело у известного мастера.
– По крайней мере, это будет напоминать мне, что ты не согласна с охотой.
Они вернулись к дому, стоящему на возвышении, откуда открывался чудесный вид на море. Это был огромный дом, состоящий как бы из двух частей, которые соединял просторный застекленный балкон. В каждом крыле находилось по одной спальне. Светлая гостиная была обставлена в современном стиле – шведский обеденный гарнитур и модный диван из белой березы. Стены были выложены белым и красным кирпичом, причем преобладал белый.
Огромный холодильник был забит едой. В его отдельной камере, где поддерживалась постоянная температура и влажность, они обнаружили большой выбор вин. Вилли готовила омлет, пока Мэтт резал салат. Потом они ели на застекленном балконе и любовались прибоем.
После еды они гуляли босиком по берегу. Дул соленый и прохладный ветерок, слишком прохладный для купания. Он бесцеремонно играл золотыми волосами Вилли, закрывавшими ее лицо. Мэтт бодро шагал, задавая свой темп Вилли, которую он по-товарищески обнимал за плечи.
– Расскажи мне, чем ты занималась во время семестра? – спросил он. – Последнее время ты много и увлеченно рассказывала о своей работе.
– Работа у меня не особенно тяжелая, но ее очень много. Я удостоилась чести попасть в 'Лоу Ревью'. Но я еще даже не начала работать над своей первой статьей.
– Высоко метишь, Вилли, – сказал он. – И стреляешь быстро и метко. Регулярный труд и удача здесь необходимы. Если ты взялась за дело, которое, как ты говорила, выносится в апелляционный суд, и собираешься подготовить хорошее выступление, то твоя статья будет иметь большой резонанс.
Все, о чем говорил Мэтт, было известно Вилли. 'Лоу Ревью' она могла использовать для демонстрации своих способностей. Если она напишет, по крайней мере, одну заметную статью, ну, или хотя бы на среднем уровне, то она может стать реальным кандидатом на должность редактора отдела.
– Есть еще кое-что, о чем мне хотелось бы поговорить с тобой, Мэтт, – сказала она.
– О чем?
– О моем заключении в 'Спорном суде'. Я не прошу тебя делать мое домашнее задание, – поспешно добавила она. – Но в связи с этим заключительным выступлением у меня возникли проблемы. Меня вынуждают выступить против того, во что я верю.
Она рассказала ему о деле школы Клары Бартон, о том, что должна отстаивать позицию государственного совета по Школьным делам, который отказал этой школе в кредитах.
– Как я могу сделать это! – воскликнула она. – Когда я всем сердцем и душой за то, чтобы все школы получали кредиты. Как я могу выступить против, даже если эта школа гипотетическая.
Мэтт остановился и взял ее за плечи.
– Садись, – сказал он. – И слушай. Она села на мягкий холодный песок.
