– Пока нет, мисс, – отозвался один из мужчин, обнаженный, как и остальные, до пояса – бугры мускул перекатывались под блестящей от пота кожей.
– Нам сказали, что он сегодня приезжает, но мы не впервые такое слышим, только он еще не показывался.
– Мы должны были встретиться здесь.
– Если вы назначили ему свидание, бьюсь об заклад, он скоро будет. Хотите пока подняться на борт и посмотреть яхту?
– Нет, спасибо, – отказалась Кей, посчитав, что Джим сам захочет показать ей свою драгоценную игрушку. Кроме того, ей хотелось немного прогуляться, поглядеть город.
Но не успела она сделать и шага, как послышался громкий рокот вертолетных винтов, и Кей, подняв глаза, заметила огромную машину, медленно опускавшуюся на большое открытое пространство на другом конце пирса. Открылась дверца, выдвинулась лесенка, и по ступенькам спустился Джим. Он махнул ей рукой и помчался навстречу. Какие бы сомнения ни мучили Кей с того дня, когда они расстались, все смыло волной радости встречи. Она бросилась ему на шею, и оба замерли в страстном поцелуе, от которого опомнились, только услышав с палубы доброжелательные вопли и свистки мужчин.
Джим повел Кей на яхту и познакомил со всеми – большинство мужчин оказались не просто рабочими завода, а членами судовой команды.
– Давайте-ка возьмем ее на прогулку, – предложил Джим после того, как все освоились друг с другом.
Через десять минут яхта уже шла под парусом в открытый океан, разрезая воды залива Сан-Диего. Джим отвел Кей местечко в углу кокпита[43] недалеко от штурвала, поближе к борту, и велел не двигаться. Команда рассыпалась по палубе, с давно отработанной согласованностью поднимая и опуская множество различных парусов, в зависимости от изменения направления ветра, и выполняя все требующие мгновенной реакции маневры, необходимые для получения максимальной скорости во время гонки. Только теперь, наблюдая Джима за штурвалом, отрывисто выкрикивавшего команды, она поняла, что делало его истинным командиром – именно люди такого типа могут создать финансовую империю.
Когда наконец яхта вырвалась на безбрежную водную гладь и полетела вперед, резко кренясь на бок, у Джима наконец нашлось время рассказать о гонках на Кубок Америки. На последних гонках, в 1983 году, победителями вышли австралийцы, закончив длинную полосу удач американских гонщиков. И теперь строилось несколько яхт, из которой только одной выпала честь представлять Америку в борьбе за Кубок этого года:
– У меня серьезные соперники, – признался Джим, – но я надеюсь быть именно тем парнем, который вернет Кубок в страну.
Он стоял у штурвала: волосы разлетались от ветра, нос и щеки чуть поблескивают от высохших брызг морской воды, и Кей подумала, что никогда не видела более привлекательного мужчины. Но был ли он пиратом или крестоносцем? Построить и финансировать подобную яхту, по его же словам, стоит тридцать миллионов, которые Джим должен выложить из собственного кармана. Как можно быть уверенным в человеке, который выбрасывает деньги подобным образом?
Кроме того, может, с ее стороны и мелочно так думать, но он пролетел полмира не только для того, чтобы увидеться с ней, но и провести испытания яхты.
Когда они причалили, Джим повел Кей к вертолету, они взлетели, оставив завод далеко внизу, и вскоре оказались над огромным живописным белым деревянным зданием с башенками на крыше, протянувшимся вдоль побережья океана. Вертолет опустился на большое поле, расчищенное, очевидно, в ожидании их приземления. Джим сказал, что они добрались до отеля «Дель Коронадо» и что в 1888 году, когда он был построен, считался лучшим в мире, оборудованным лифтами и электрическим освещением.
– Сам Томас Эдисон руководил работами по проводке электричества, – объяснил Джим, пока они, обнявшись, шли к входу. – Не мог придумать лучшего места для свидания, потому что хочу, чтобы наше электричество… горело так же долго.
Кей засмеялась и еще крепче сжала его плечи.
– Я не знала, что мы сразу отправимся в отель, и оставила чемодан с вещами в машине.
– Попрошу кого-нибудь из команды привезти его. У входа он остановился и притянул ее к себе.
– Но, думаю, одежда нам не скоро понадобится.
И хотя Кей понимала, что это всего-навсего лишь шутка, она вновь почувствовала знакомый толчок страха, боязнь повторить судьбу матери, ставшей игрушкой богатого развратника.
Однако сомнения были почти мгновенно забыты, как только они вошли в отель. Страстное нетерпение отдаться пиршеству чувств охватило обоих, и не успели они оказаться в роскошном номере, выходящем окнами на океан, желание, мучившее влюбленных последние несколько недель, вырвалось наружу, грозя захлестнуть бурными волнами. И снова, когда Кей льнула к стройному мускулистому телу, все глубже втягивая его в себя, слизывая океанскую соль, тонкой пудрой покрывшую шею, наслаждение, испытываемое в эту минуту, превосходило все, что она знала с другими мужчинами. Они быстро достигли одновременного сокрушительного взрыва страсти, и прошло совсем немного времени, прежде чем пламя разгорелось снова, но теперь они не спешили, противясь завершению, чтобы продлить экстаз. Наконец она оседлала его и забилась в экстатическом ритме, а он целовал ее, сосал груди и, задыхаясь, шептал ее имя, пока оба не погрузились в ничем не замутненное блаженство, еще более острое, чем в первый раз.
Никто не хотел покидать номер. Джим заказал шампанское, и они долго лежали в постели, рассказывая друг другу о том, что случилось за время разлуки. Кей хотела слышать о людях, с которыми Джим встречался по делам. Оказалось, что его принимали премьер-министры Германии и Австрии. И Кей была поражена умением Джима предвидеть выгоду – ведь он одним из первых решил вложить средства в глобальное спутниковое телевидение.
– Технология достаточно надежна, – объяснил Джим, – и теперь мы можем объединить весь мир. Как только из любой точки света можно будет увидеть по телевизору другие страны, все границы рухнут. Мы выучим языки друг друга, станем более терпимы к чужим обычаям.
Но Кей была разочарована тем, как воспринял Джим ее новости.
– Ты сняла офис? – удивился он, приподнявшись на локте, чтобы взглянуть на Кей. – Собираешься
