– Все идет хорошо, – объявил он как-то Кей. – Мы договорились о гонораре – полмиллиона долларов в год.
– Я верно расслышала – полмиллиона?
– Это за первый год, и только отправная сумма. В зависимости от рейтинга и от того, как пойдут дела, вы сможете получить еще миллион или два.
– Эрик, – встревожилась Кей. – Я действительно того стою?
Она не могла не думать, что Митч предложил такую сумму, чтобы поставить ее в зависимое положение. В конце концов, он уже не женат.
– Послушайте, дорогая, – ответил Джимбел, – если программу купят другие телекомпании или независимые станции, отчисления в пользу «Олстейт» составят от двадцати до тридцати миллионов в год.
Кей облегченно вздохнула, поняв, что Митч заодно с ее передачей не пытается купить и ее. Однако ей не очень нравилось его странное нежелание дать о себе знать.
– Необходимо уладить еще несколько незначительных вопросов – и контракт будет готов для подписания! Но адвокаты никак не хотят объяснить, что это за трудности. Мистер Кэрел хочет лично обговорить последние условия.
– Когда вы с ним увидитесь?
– Он желает говорить не со мной. Хочет решить все вопросы с вами, Кей, только с вами. На днях приедет сюда.
Они были так дружны раньше. Почему он так и не позвонил? Может, самой набрать номер? Нет, пусть сам сделает первый ход. Кей чувствовала, что Митч уже вовлек ее в нечто вроде партии в шахматы, и если не подождать, она окажется в проигрышном положении.
В следующий понедельник в офис позвонила женщина и представилась личным секретарем мистера Кэрела. Кей сообщили, что мистер Кэрел прилетает в Лос-Анджелес в конце недели и надеется позавтракать с мисс Уайлер в субботу утром, в своем пентхаузе в отеле «Беверли-Пэлес», владельцем которого и является. Кей так и подмывало ответить, что мистер Кэрел мог позвонить ей лично и сам попросить о встрече, но она решила просто согласиться, не вдаваясь в подробности. Возможно, Митч именно таким образом вел дела, а может, это очередной шахматный ход.
Ночью в пятницу Кей долго не могла заснуть, с почти детским нетерпеливым любопытством думала о предстоящей встрече, вспоминая о молодом Митче, так часто заставлявшем ее улыбаться, о совместном путешествии, когда они едва не сбежали вместе…
Разбудил ее резкий звонок телефона. Подняв трубку, она заметила, что на часах со светящимся циферблатом всего без десяти четыре утра.
– Мисс Уайлер, – угрюмо проворчал мужской голос. – Это полицейское управление Лос-Анджелеса. В полицейском участке Голливуда находится ваш пациент. Природа его преступления такова, что мы посчитали возможным отдать этого человека на попечение его сексопатолога. Если вы сможете приехать и взять на себя ответственность…
– Кто это, офицер?
– Митч Кэрел.
Кей лишилась дара речи. Митч? Ее пациент?! На какую-то долю секунды ей показалось, что это просто грубый розыгрыш какого-то безумца.
Ее просят взять его на поруки, и когда! Накануне делового свидания, после многолетней разлуки!
– Вы действительно знаете его? – спросил полисмен, заподозрив неладное. – Миллиардер Кэрел.
Кей, мгновенно растеряв остаток сна, встряхнулась:
– Конечно, знаю. В чем его обвиняют?
– Привел в гостиничный номер женщину и немного грубо с ней обошелся. Правда, она из тех, что берет плату за свои услуги, – понимаете, о чем я? Только они и вправду заигрались… ну и ей это не очень понравилось. Она удрала, помчалась прямиком в полицию и подала жалобу на клиента. Обвинила его в насилии и избиении, а в качестве доказательства предъявила фонарь под глазом, так что пришлось сцапать Кэрела. Вы приедете за ним?
– Сейчас выезжаю, – ответила Кей, откидывая одеяло.
– Господи, – думала она, – ну и встреча старых друзей!
Из дополнительных сведений, полученных от полиции перед тем, как Митча привели из камеры предварительного заключения, Кей узнала, что женщина, избитая Митчем, – проститутка, хорошо известная полиции нравов и давно состоявшая в их списках. За достаточно хорошую плату она предоставляла свои услуги на час, день, неделю, даже на месяц, мужчинам, находившим сексуальное удовлетворение только тогда, когда их каким-то образом унижали и подчиняли – пороли, связывали, приковывали к кровати, избивали или обращались как с рабами – вариантов было великое множество.
Наконец полицейские ввели Митча. Кей внимательно разглядывала бывшего приятеля. В темных, уже слегка поредевших волосах блестит серебро, но он по-прежнему строен. Конечно, с годами его манеры улучшились, прежняя грубоватость в обращении исчезла, но Митч по-прежнему напоминал не столько магната, сколько гангстера, хотя, казалось, прилагал всяческие усилия, чтобы скрыть это. Учитывая обстоятельства, Митч и Кей обменялись всего лишь сухим приветствием. Он попытался выдавить улыбку, пробормотал нечто вроде «ну, черт возьми, ну и встреча после долгой разлуки!..» Потом впал в мрачное молчание, пока Кей подписывала необходимые документы.
Но не успели они выйти за дверь, как Митч, освободившись от надзора полиции, стал значительно разговорчивее – объявил, что Кей прекрасно выглядит, снова поблагодарил за приезд – так жизнерадостно, словно та едва ли не среди ночи решила приехать не вечеринку, а не в полицейский участок. При всем многолетнем опыте работы с людьми, чьи из ряда вон выходящие привычки и пристрастия были обычно скрыты под маской совершенно нормального поведения, Кей не могла понять, к какой категории отнести Митча. Совершенно невероятно, чтобы он мог сам разоблачить себя перед ней подобным образом, вместо того чтобы вызвать адвоката! Неужели это какая-то хитрая уловка, дурацкий розыгрыш? Очередной ход в
