– Говорят, она любит показываться среди простых смертных в образе прекрасной, божественно танцующей девушки.
Когда Локи описывала пиршества богов, глаза ее сияли таким религиозным рвением, что Кей подобная увлеченность казалась попросту неестественной. Однако все сомнения казались ничтожными по сравнению с нынешним состоянием Локи и ее избавлением от мрачного отчаяния. Она даже казалась достаточно здоровой, чтобы возобновить работу в отеле.
Однажды утром, перед уходом на работу, Кей подошла к постели матери. Локи спала; роскошные черные волосы рассыпались на подушке. Кей долго стояла, восхищаясь красотой матери и не решаясь разбудить ее. Но тут Локи открыла сонные глаза.
– Я иду на работу, мама, – сказала девушка. – Может, попросить мистера Свенсона, чтобы он и для тебя подыскал что-нибудь?
Локи резко села и схватила Кей за рукав.
– Нет! Ни за что! – яростно взвилась она.
– Мама, ты должна начать все сначала, забыть прошлое… ведь ты можешь сделать это. Если бы ты только попыталась…
– Знаю, что могу! – пренебрежительно бросила Локи. – Я не желаю работать на мистера Свенсона вовсе не потому, что сомневаюсь в себе.
– Тогда в чем причина?
– Потому что он haole, – прошипела Локи, гневно сверкнув глазами.
Кей была слишком ошеломлена, чтобы ответить. Потому что Фрэнсис белый?
– Все haole – дьяволы, – продолжала Локи, кипя злобой. – Они погубили меня, погубили мою мать. Не желаю иметь с ними ничего общего!
– Мама, мистер Свенсон был добр к нам; дал работу, позволил здесь жить…
– Здесь! – презрительно выплюнула Локи. – Под землей, в царстве Милу! Не верю я мистеру Свенсону, Кейулани! Раньше или позже, он и нас уничтожит, проклятые haole все губят!
Уверенность Кей, что лечение помогает матери, улетучилась в мгновение ока. Разве это улучшение, если апатия и отчаяние сменились ненавистью и горечью? Или именно из-за этого лечения она так увлеклась туземными поверьями и идеями о превосходстве гавайцев над белыми? Возможно, все, что казалось вполне обычным, даже ежедневные «экскурсии», имели скрытую отрицательную сторону.
– Мама, ты собиралась взять меня посмотреть heiau. Я бы хотела пойти с тобой. Интересно, что ты там делаешь?
– Когда пожелаешь?
– Сегодня. После работы.
Локи кивнула и вновь откинулась на подушку. Кей подумала, что мать выглядит такой довольной… и очень, очень счастливой.
На следующий день женщины отправились к heiau. Тропинка привела их к обширным полям застывшей лавы. Локи вела репортаж, словно заправский гид, немилосердно мешая геологические и исторические факты с религиозными легендами. Идти по неровному грунту было очень тяжело – острые обломки впивались в голые пальцы, торчащие из сандалий, перекатывались под подошвами. Локи объяснила, что они называются а'а – брошенные Пеле, не желающей пускать как людей, так и богов в свое королевство. Ниже по склону поверхность лавы оказалась более гладкой, но там расплавленное стекло застыло крупными волнами, именуемыми «pahoehoe». Среди этих широких, похожих на небрежно брошенные жгуты завитков виднелось множество более тонких нитей – волокон. По преданию это были пряди волос Пеле. Ближе к океану находились три маленьких погасших кратера. Локи объявила, что это «следы Пеле», оставшиеся, когда богиня впервые поднялась из океана на остров и взошла на горы, чтобы нырнуть в их глубину и проникнуть к сердцу земли.
Там, где кончались безжизненные черные поля, росли зелень и деревья – остатки леса, бывшего здесь много лет назад, прежде чем раскаленные языки лавы уничтожили густую душистую поросль геликонии, гибиска, диких орхидей и имбиря. Лес вокруг был полон щебета и хриплых криков тропических птиц. Солнечные лучи переливались цветными пятнами на листьях; бабочки всех цветов радуги порхали с ветки на ветку.
– Это рай, – прошептала Кей, когда вместе с матерью присела отдохнуть на полусгнившем стволе упавшего дерева.
– Так оно и есть, – поднимаясь, кивнула Локи.
До побережья оставалось совсем недалеко, Когда женщины наконец набрели на поляну размером с два футбольных поля. На конусах стояли два внушительных каменных сооружения в виде гигантских столов, поднятых над землей так, что под ними можно было пройти, почти не сгибаясь. Это и были heiau, построенные много сотен лет назад. Поскольку оба древние храма находились так близко друг к другу и под одним, как говорили, были похоронены великие вожди племен, они считались местом необычайно мощной магической силы, где можно было легко общаться с духами.
Пока Локи стояла на коленях в центре поля, Кей осторожно обошла оба heiau. Локи принесла красный мешочек Лили, и девушка, оглянувшись, заметила, что мать вынула какие-то предметы, положила на землю. Кей подошла ближе и увидела несколько камешков, раскрашенных щепок и пару высушенных тыквочек, расположенных полукругом. Девушка села возле матери.
– Ты хотела видеть, что я делаю, когда прихожу сюда, – сказала Локи. – Вот что я делаю, Кейулани. Молюсь.
Она жестом показала на странную коллекцию.
– Мои боги тут, и главное – мои hamakua.[10]
Кей оглядела камешки и обломки дерева. Неужели кто-то может верить в их божественную силу? Хотя… почему каменный идол или золотой крест более достойны поклонения? Почему высшая сила должна
