Когда они обсуждали вопрос, как можно назвать это место, Бен предложил слово «Гавань». Стиви покачала головой.
– Гавань напоминает о месте, где можно укрыться, спрятаться… а ты уже старался это сделать, да и я тоже. Нет, – заключила она, – мы не можем прятаться, мы, заблудившиеся и уставшие, должны получать нужную нам помощь, чтобы идти дальше.
Так и родился Оазис посреди пустыни в Нью-Мексико, а те, кто приезжали сюда, чтобы обновиться, стали называться «путниками».
– Тут еще одна вещь, – после некоторых колебаний заявила Стиви. – Я думаю, что Оазис должен стать местом только для женщин…
– Эй, какого черта тебе пришло это в голову? – спросил Бен, и его недоверие сменилось подозрениями. – Вот уже не думал, что ты феминистка.
– Да нет. Женщины, может быть, и равны – а я сказала «может быть», – но все равно они не такие, как мужчины, а когда дело доходит до лечения алкогольного или наркотического пристрастия, то, кажется, никто не замечает – или не задумываться кое над чем. Ты только посмотри на эти цифры, – сказала она, сваливая Бену на колени кипу бумаг. – Ты только посмотри! Женщины составляют пятьдесят процентов алкоголиков в стране, восемьдесят процентов наркоманов, поглощающих пилюли, треть кокаинистов. И такие женщины становятся социальными изгоями… Мы можем долго спорить, Бен, но все-таки уместней пить мужику, чем женщине! Бен дождался, когда из Стиви выйдет весь пар.
– Я вижу тут следы твоих домашних дел, – проговорил он задумчиво, отметив решительно выдвинутую вперед челюсть и воинственно напрягшееся тело. – Скажи мне, чем вызваны эти мысли, Стиви. Всеми женщинами в целом… или одной женщиной?
– Не понимаю, – удивленно подняла она брови.
– Видимо, так оно и есть, – настойчиво повторил он. – Слушай, Стиви, ничего нет необычного, что ты испытываешь грусть, раз не можешь помочь собственной матери. И ты, возможно, абсолютно права, выбрав своей жизненной задачей помощь таким, как она, – сказал он, перекладывая на место бумаги. – Мне просто хочется, чтобы ты ясно и честно разобралась в своей душе, вот и все.
– Это очень важно, – спокойно ответила она. – Но если я могу рассчитывать на тебя, если ты поможешь мне оставаться честной перед самой собой…
– Я буду с тобой столько, сколько ты будешь во мне нуждаться, – ответил он, взяв обе ее ладони в свои, с молчаливым вопросом в глазах.
Стиви и Бен, работая вместе, заставили Оазис расцвести жизнью, нередко приглашали художников- декораторов, мастеров по созданию ландшафтов, чтобы создать спокойные сады и прудики и этим смягчить или, наоборот, подчеркнуть природную каменистую красоту местности.
Вместе они обшаривали мастерские и маленькие фабрики Нью-Мексико в поисках мебели, которая представила бы лучшие работы местных ремесленников. Никогда не забывая про свои впечатления от Бельвю, Стиви была полна решимости создать здесь атмосферу красоты и покоя, которые ускорят процесс излечения.
Вместе они беседовали с будущим персоналом, искали баланс между профессиональностью и способностью сочувствовать и, более того, готовностью учиться и расти вместе с людьми, которых они станут лечить. Не раз они отвергали претендента, который предъявлял безукоризненные свидетельства об образовании из престижных университетов, и предпочитали таких, кто обладал любопытством исследователя и готовностью прокладывать новые пути.
И когда их приготовления близились к завершению, Стиви решила созвать пресс-конференцию.
– Мы должны показать людям из окрестных городов, кто мы такие, – сказала она Бену. – Ведь нам потребуется их поддержка и сотрудничество. – Вместе они набросали простой пресс-релиз, подчеркивая в нем, что работа Оазиса будет посвящена лечению алкогольной и наркотической зависимости.
Она ожидала, что на пресс-конференцию явится лишь горстка представителей местной прессы и властей. К ее удивлению, аудитория оказалась почти до отказа забита репортерами и фотографами. В какой-то момент Стиви ощутила панику. Она-то планировала неформальную беседу за чашкой кофе и пирожными! в одной из комнат, а тут перед ней собрался полный набор телевидения и печати – практически то, что так любил Самсон.
– Ты справишься с этим, – уверял ее Бен. – Просто вспомни, сколько раз ты работала перед камерой… только в этот раз будет нечто настоящее, не придуманное.
– Вот почему я так и боюсь, – запротестовала она. – Все слишком важно, нельзя это портить.
– Ты и не испортишь, – сказал он, целуя ее, чтобы подбодрить. – А теперь отправляйся и устрой им нокаут.
Шум разговоров усилился, когда появилась Стиви. Она подняла руки, требуя тишины, затем сильно сжала трибуну – упражнение, которое ослабляло напряжение.
– Леди и джентльмены, – начала она, – добро пожаловать в Оазис. Вам уже известно, почему мы здесь собрались, так что позвольте рассказать вам о наших основных принципах, которые у нас очень простые. Первый принцип – объяснять, что алкогольная и наркотическая зависимость нуждается в контроле и что человек не в состоянии излечить сам себя. Второй – учиться быть честными сначала с собой, затем с другими. Третий – проговаривать, обсуждать свои проблемы с группой и в процессе беседы находить правду. Это решающий фактор лечения, – продолжала она, – поскольку жизнь алкоголика и наркомана – это монолог, он общается со своей больной душой, вот и все. Выздоравливающий алкоголик – это тот, кто понимает значение диалога и пользуется им.
– Мисс Найт… – Какой-то репортер поднялся с места и махнул рукой.
– Да? У вас вопрос?
– Да, – ответил он, широко ухмыляясь. – Я слышу, что вы употребляете слово «он», говоря об алкоголиках и наркоманах, но ведь, согласно имеющейся у меня информации, Оазис собирается стать клубом для леди, и только для них. Чем вы это объясняете? – В зале зашумели, и Стиви внезапно испугалась, что, может, поэтому тут собралось столько представителей прессы, чтобы выявить и представить на всеобщее обозрение именно эту особенность Оазиса.
