докажу целесообразность сооружения ещё одного запасного выхода.
Степиков понимал, что делает неправильно. Даже мысли у него не должно быть в голове о нарушениях предписаний. Сказал Гордеев не соваться в центральную часть, значит, он не должен и не имеет никакого права ослушаться приказа старшего товарища, а тем более руководителя станции. Но ему так хотелось разобраться в недосказанностях наблюдателей, что он был готов нарушить, обмануть, но лишь бы докопаться до истины. Подожди, не суетись. Прибудут коллеги, специалисты, тогда вместе и станешь делать свои открытия. Говорил он себе, но слышал плохо.
Утром следующего дня, Степиков нарисовал на плане узкую полоску ленточку — территорию своего обследования, указал время возвращения и компьютер открыл перед ним дверь-люк. Дышалось легко. Состав атмосферы ничем не отличался от земного. Степиков шёл вдоль берега каменистой речки, рассматривая валуны, траву между камнями. Попадались скелеты рыб. По кусочкам коры и стеблями сухой травы, висящих на кустах, определил, насколько вода поднимается в разлив. Его внимание привлекли куски пластика и картона. «Свалка. Упаковка от оборудования. Надо же было утилизировать, а не разбрасывать отходы. За такие дела, можно и поплатиться. А если это авария. Наши должны были убрать эту помойку. Не видели, наверное». Степиков попытался обнаружить какие-нибудь знаки и символы, но, сколько бы ни ворошил, переворачивая куски пластика, ничего не смог найти. Он понимал, что природа не могла произвести такие прямые углы, овальные отверстия. Продолжал искать зацепку, которая позволила найти адрес нарушителя не писанных правил.
Василий оставил в покое свалку и пошел дальше среди кустов ивы, росших на песчаном берегу. Метрах в тридцати высились сосны и кедры, что бывает очень редко на Земле, но здесь удивляться не приходилось. Машинально, расстегнул защитный комбинезон, а это было нарушение. Если бы он не выключил аппарат, подавляющий гравитацию, то ему было очень легко передвигаться. Не устал бы, не вспотел, не снял до пояса прочную ткань. Он был молод и самонадеян. Не было рядом старшего товарища, который бы напомнил ему о том, что можно, что делать категорически запрещается. Разве он не слушал лекции о соблюдении безопасности? Разве не видел фильмы с примерами глупости, шалости и чрезмерного любопытства? Слушал и видел. Но… Воздух планеты опьянил.
Всматриваясь в заросли кустарников, заметил поляну, заросшую высокой травой. Продравшись сквозь густые прутья, увидел высокий стебель, на котором росли приплюснутые толстые початки. «Кукурузовидное», — обрадовался Василий своему первому открытию. Он сделал съёмку местности. Осмотрелся. Пошёл краем поляны, чтобы не мять высокую траву. Он не собирался срезать уникальное растение, но нужно было взять анализ состава сока, содержащего в листьях, в початках. Падение в темноту закончилось острой болью в груди. Когда вернулось сознание, обнаружил себя в глубокой яме, на дне которой кто-то установил острые пики-колья. Их было четыре. Мохнатый зверёк опередил его, оказавшись на трёх пиках, а четвертая — вошла в незащищенную грудную клетку. Попытался обхватить палку руками, но не смог. Степиков понял, что в кровь попали парализующие препараты, которыми охотники пропитали свои орудия. «Если не умру, то смогу включить прибор, подавляющий гравитацию. Руки не слушаются. Паралич. Люди здесь живут. Теперь это могу сказать точно. Когда они придут, обнаружат солидный трофей».
Открытие не придало ему особого оптимизма. Не было и радости. Компьютер заметит, что он не вернулся в установленное время, объявит тревогу, но кто отправится его выручать? Отправляться некому. Сиди, Степиков, а точнее — виси, да раздумывай о своей молодой жизни, которую ты так по-глупому потерял. Спешил делать открытия. Кому теперь они нужны? В сводках появится сообщение, что практикант такой-то, нарушив инструкции, поплатился за свою беспечность, так как снял защитный комбинезон и шлем, выключил антигравитационник, отправился на работу, исследуя малоизученную планетку в одиночестве. Сам виноват, нечего вину на компьютер сваливать. Он должен был тебя не выпускать, попугая зелёного и тупого.
Думая о смерти, Степиков знал, что перейдёт в другое измерение, начнёт иную жизнь иного содержания, но ему хотелось побыть тут, где он привык находиться, где у него возникли обязанности и привязанности. Его подруга Алла будет вероятно грустить о том, что они не успели пустить в мир другие жизни, условившись официально получить разрешение на совместную жизнь после учёбы. Это не страшная потеря для мира. Не он первый, не он последний уходит в параллельный мир. Обидно, что ничего хорошего не сделал. Примитивная ловушка оборвёт его нынешнее состояние. Судьба. Рок. Фатум — так говаривали древние. Поборемся, — сказал себе Степиков и принялся концентрировать волевую энергию, чтобы не потерять сознание, чтобы восстановить разрушенное тело. Он пытался выговаривать слова, позволяющие унять боль, обрести спокойствие и ясность ума. Говорить он не мог, но лишь мысленно представлял себя здоровым, молодым и счастливым. Звал тех, кто построил это сооружение, приказывал им срочно забрать добычу, иначе она пропадёт. Мысленно он кричал так громко, так призывно, что не заметил, что над ямой склонилось два человека.
3
Лёжа на звериных шкурах, Степиков думал о том, что прошло много времени, а он ничего толком не узнал, ничего не сделал, чтобы понять планетку, хотя как сказать. Не было бы счастья, если бы не возникшее несчастье. Толстые коричневые брёвна домика были в трещинах и пятнах смолы. Рана затягивалась быстро. В полевой аптечке было много разных препаратов, способствующих заживлению и восстановлению тканей.
Старый Нонг помог приподняться, начал поить отваром. Василий ощутил привкус трав, корешков, которые ему показались знакомыми. Язык незнакомцев, вызволивших его из ловушки, не сложен. С помощью программы карманного переводчика он понимал спасителей… Каждый день Степиков запоминал десятка два новых слов и понятий. Когда уходили знакомцы, космоботаник занимался лингвистикой, записывал в «блокарту» названия предметов.
Старик и его дальний родственник Айкин ушли в горы и жили вдали от людей. Степиков пытался понять причины ухода, но ничего конкретного не обнаружил, так как словарный запас был мал. Нонг не разрешал много разговаривать, не пытался понять пришельца, с чем он пожаловал и что от него можно ожидать. Они знакомились друг с другом. Осторожно сближаясь, боялись неожиданностей. Василий сразу понял, что перед ним неплохие люди, хотя уровень развития, судя по орудиям промысла и посуде, говорил, что они пока в колыбельке, хотя светильник, напоминавший аккумуляторный фонарь, был сделан непонятно из чего, а как он заряжается, Василий так и не понял.
Прошло пять суток. Степиков мог свободно дышать, повязку снял старик, но отваром поил, вставать не разрешал, но каждый вечер водил над раной морщинистыми ладонями, что-то бормоча. Айкин приходил всегда шумно. От него пахло копчёной рыбой, какими-то растениями. Приносил что-нибудь интересное или вкусное. Иногда это была ветка с крупными кисло-сладкими ягодами, а чаще кусок ароматного сушеного мяса неизвестного животного. Василий ел мало, боясь новой пищи, которая может вызвать отравление, так как слово «мясо» вошло в разряд архаичных. Белки, необходимые организму, синтезировали. Отдельные гурманы ели в специальных пунктах — столовых — старинные блюда из натуральных продуктов. В основном это были овощи и фрукты, а пищу из животных и обитателей рек и морей почти не употребляли, считая её полезной лишь наполовину.
Начались проливные дожди. Степиков рвался на станцию, но его вежливо останавливал старик, поясняя, что рана должна «постареть». Слабый человек может стать добычей крупного зверя или упасть с тропы в бездну. Василий слепил из глины фигурки шахмат. Древняя игра ему нравилась с детства, напоминая об отце, который научил его не только разным играм, но и защищать себя в разных ситуациях не только словами, но и всеми конечностями, используя всё то, что может оказаться под рукой. Разработанное оружие защиты было очень действенным. Его возможности были безграничны, а приёмы древних единоборств иногда вызывали у Василия скептическую улыбку. Отец радовался его успехам, они ходили в кружок посвященных в таинство древних, способных голосом поднимать грузы, силой воображения и духа перемещаться в пространстве. Васька видел эти «фокусы», но одолеть науку с разбега не смог. Длительные тренировки отнимали много времени. Повзрослев, он занялся ботаникой, поступил в единственное учебное
