– И что ты делаешь?
– Это я знаю точно. – Да, она не изменила своего решения. Будь что будет. – Сейчас я в этом еще более уверена. – Она запрокинула голову, взглянув на него в размытом свете утра. – А ты?
– Я всегда был в этом уверен. – Он вынул ключи и отпер дверь дома. – По лестнице или на лифте?
– На этот раз мне выбирать?
– Все, что пожелаешь.
– Не то чтобы все… – Она запнулась. – Тогда лифт.
Он не давал никаких обещаний, да они и не были ей нужны. Она не просила ничего, кроме этого бесконечного поцелуя в лифте, медленно ползущем вверх.
У дверей квартиры он остановился:
– С этой минуты командуй сама.
– Поль, не думаю…
– Ты хочешь, чтобы я говорил тебе, что надо делать? – Его пальцы пробежали по ее волосам и коснулись шеи.
– Не только говорил, – она вдруг смутилась, – но и показывал.
– Это будет наслаждением, дорогая. Настоящим наслаждением.
Он взял у нее ключ, открыл дверь, зажег свет в прихожей и провел Тэффи внутрь. Она в замешательстве остановилась, и тогда он запер дверь, подхватил ее на руки и понес в спальню.
– Я не застелила кровать. – Она отвернулась от него. – Кровать Аннет.
– Это, моя хорошая, – он сел на кровать и усадил Тэффи себе на колени, – нисколько не похоже на то, что было с Аннет.
Она заглянула ему в лицо, почти поверив.
– Правда, Поль? Честно-честно?
– Честно-честно. – Услышав эти слова из его уст, она поняла, как по-детски выразилась, но ему, видимо, было все равно. – Ты знаешь, что твои глаза в точности такого же цвета, как листья бука, когда сквозь них пробиваются лучи солнца? – Он гладил ее спину. – Хотя нет, сейчас они глубокие и темные, как океан… Давай избавимся вот от этого.
Поль встал и сдернул с кровати одеяло. Его пиджак тоже упал на пол. Тэффи наслаждалась его размашистыми величественными движениями. Галстук последовал за пиджаком. Сквозь белоснежную рубашку ясно вырисовывались широкие мускулистые плечи.
– Нет. – Он опередил ее, отодвинув ночник у кровати, прежде чем она успела зажечь его. – Может быть, позже. – В пронизанной желтыми полосками дымке он обхватил большими ладонями ее талию. – Наклонись ко мне.
– Что? – Недоумевая, она сделала, как он просил, и тут же платье и лифчик упали, обнажив ее до пояса. – Как это у тебя получается?
– Получается, и все. – Он застыл, восхищенный, и затем поцеловал ее в грудь. – Какое сокровище.
Тэффи ощущала приятное прикосновение его волос, покалывание ресниц, еле заметную утреннюю щетину и, не выдержав, изо всех сил прижалась к нему, а он покрывал поцелуями ее грудь.
– Не сейчас. – Он отстранился от нее. – Мы пока не готовы.
– Мы не готовы?.. – с трудом вымолвила она, задыхаясь от желания. – Что ты делаешь?..
Поль встал, потянув ее за собой. В смущении она оказалась прямо перед ним; непонятно как ее платье и бюстгальтер скользнули на пол, без сопротивления прихватив нижнюю юбку и трусики.
Она невольно закрыла себя руками.
– Не прячься. – Он поймал ее запястья. – Ты прекрасна. – Он продолжал целовать ее шею, мягкий изгиб талии, грудь. Потом она попыталась вырвать руки.
– Отпусти меня, Поль. Так нечестно…
Она протянула руки к воротнику его рубашки. Клик-клик-клик, отозвались перламутровые пуговицы, зашуршала ткань, и кончики ее пальцев коснулись твердых ключиц, напряженных плеч, пробежали по широкой груди, поросшей темными волосами, спустились ниже, к ремню на брюках…
– Нет. – Он отстранил ее. – Об этом я позабочусь сам.
– Но, Поль! – (Он повернулся к ней спиной). – Я хочу… Я должна…
– Нет, это должен сделать только я. – Его остальная одежда присоединилась к уже лежащей на полу у кровати, но он все еще стоял к Тэффи спиной, склонив темноволосую голову, в неясном свете утра.
– Что ты делаешь?
Тэффи вытянулась на краешке постели, страстно желая его близости. Она не могла отвести глаз от его спины, залитой золотистым светом; гладкой кожи, отливающей бронзой; узких бедер, стройных ног, – но взгляда было недостаточно. Сейчас ей нужен был он сам.
Раз и навсегда, мелькнуло у нее в мыслях, и она постаралась тут же забыть эти слова, но поняла, что они слишком много значат, и не только для нее.
– Поль. – Он слегка обернулся, и она торопливо продолжала: – Я знаю, что с Аннет все кончено и что… что с Клодией ничего не было. Но…
