— Так что я думаю, шоколад — хорошее угощение, чтобы отпраздновать это событие.
Ее фальшиво-бодрый тон был напрасен. Нейт не сдвинулся с места, не дрогнул, не моргнул. Он просто сидел перед ней каменным изваянием.
— Но мы же предохранялись.
— Это лишь девяносто семь процентов безопасности, — сообщила она, сообразив, что он считает про себя дни и месяцы. — Знаю, это шокирует. Я почувствовала то же самое, когда узнала...
— И когда ты узнала?
— В тот день, когда упала в обморок, а ты заставил меня пойти на обследование.
Он простонал и схватился за голову.
— И все это время ты молчала? — простонал он.
— Не знала, говорить или нет, — она пожала плечами.
— Как ты могла? Надо было сразу сообщить мне! И все это время ты работала в обычном своем режиме? С ума сойти!
— Прости... Мне нужно было время, чтобы обдумать.
Видя его возбуждение, Крис налила ему воды, не зная, как еще его успокоить.
— Ребенок, — пробормотал он, залпом выпив воду. — Поверить не могу...
— Я просто подумала, что ты имеешь право знать. И... надеялась, что ты поделишься со мной своими мыслями по этому поводу, — проговорила она.
— Да что я могу тебе сказать? — возопил он, воздев руки кверху. — Я даже и сам не знаю, что чувствую. И тем более что мне делать дальше.
Крис помолчала. Она надеялась на другую реакцию. Что делать... Она и сама была в шоке. Но услышать такое от мужчины... Нет, этого она выдержать не могла.
— Ну что ж, вижу, тебе надо переварить новость, — сказала она и поднялась. — Не могу тебя дольше задерживать. Ты иди. А когда что-нибудь решишь, сообщишь мне, ладно?
Он машинально кивнул и поднялся из-за стола.
Нейт вышел из дома Крис словно пьяный, хотя выпил всего лишь полбокала столового вина.
Крис беременна. А он — отец ребенка.
Выпрямившись, он оглянулся на ее дом. Сердце его дрогнуло, когда он увидел в окне женщину, которая носила в себе его ребенка. Но тут же шторы опустились.
Теперь-то он все понимал. Все, что происходило на той неделе.
Она была слишком восприимчива, слишком чувствительна к критике. И вот что оказалось тому причиной.
Он-то старался как мог наладить их отношения, понимая ситуацию на свой лад. Что же теперь будет с их дружбой? С их работой? А он так обрадовался их мирному сотрудничеству! Они были в одной упряжке: один вел, другой шел рядом, ловя каждое слово на лету. А как ему нравился ее задорный смех и веселый бодрый взгляд сверкающих глаз. Ему нравилась эта яркая, независимая особа, которая даст фору любому мужику.
Теперь все менялось. Она носила его ребенка.
Черт!
Прислонившись к изгороди, он хватал ртом воздух, холодный воздух вечернего города. Возможно, это отрезвит его и в мыслях хоть чуть-чуть прояснится.
Такого не может быть.
Как бы ему ни нравилась Крис, он не может быть мужчиной, который составит ее счастье.
Отцовство ему не по плечу.
Удивительно, как повернула судьба: та единственная роковая ночь оказалась поистине роковой. Ребенок был плодом их страсти. Нейт покачал головой. Он не хочет быть отцом.
В голове у него клубился туман. Надо остыть, а потом принимать решение о том, что же делать дальше.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Ты хотел меня видеть?
Нейт кивнул, приглашая Кристен в кабинет, а сам в это время яростно стучал по клавиатуре, попутно разговаривая по телефону.
Она вошла в кабинет, собираясь с силами. С того вечера прошла пара дней, и за это время она не знала, что с ней будет дальше. Ей стало трудно работать в его компании и видеться с ним каждый день. И вести себя так, будто ничего не произошло, постоянно притворяться и держаться прямо и уверенно.
А она когда-то презирала работающих беременных женщин!
Надо было презирать таких, как Нейт, — мужчин, которые не думают о своих детях.
С последней встречи он не звонил ей, не пытался никак с ней связаться или поговорить. И это молчание убивало Крис.
Некоторым людям дано быть родителями, а некоторым нет. И в последнее время она была склонна причислять себя к последней категории. Чувствовала она себя не лучшим образом. Тошнота замучила ее. Но вот однажды с утра она открыла для себя имбирный чай, и это стало настоящим спасением. Было бы еще неплохо, если бы Нейт наконец выложил все свои карты и не мучил ее.
Неизвестность была хуже всяких фальшивых заверений.
Облокотившись локтем о стол, он пробормотал:
— Прости, сейчас освобожусь.
Она кивнула, словно бы не замечая, как он разговаривал по телефону, не обращая на нее никакого внимания.
Находиться рядом с ним в офисе было настоящим мучением. И уйти нельзя, как бы она того ни желала. Она дала себе зарок быть хорошей мамой с самого начала и должна выполнить это обещание. Так что Кристен трудилась на износ, чтобы накопить приличную сумму и заработать на ближайшие месяцы.
У нее просто не было выбора.
Наконец Нейт бросил телефонную трубку и сказал:
— Прости, международные переговоры всегда занимают больше времени, чем думаешь.
Она пропустила его извинение мимо ушей, желая поскорее направить разговор в нужное русло. И чем меньше они проведут времени вместе в этом кабинете, тем лучше.
— Так по какому поводу ты хотел меня видеть?
— Вот по этому.
И он указал на карточки приглашений, которые лежали у него на столе. Она с интересом уставилась на текст.
— Приглашения в Лоджис? И что?
— Мы должны ехать.
Их приглашали принять участие в церемонии награждения. Мероприятие устраивалось центральным австралийским телевидением, и там должны были награждать успешные каналы.
— Возможно, ты, но не я.
Ей пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы аккуратно положить карточки на стол, а не швырнуть их ему в лицо. Правда, если бы она стояла совсем рядом, она бы за себя не поручилась...
— Вообще-то нам надо лететь двоим. Юна и Алан в эти выходные улетели, так что только мы можем представлять наш канал.
— Тогда возьми кого-то еще, — посоветовала она, переминаясь с ноги на ногу и втайне радуясь тому, что хоть как-то может ему отомстить.
— Кого? Мы главные, кто участвовал в этом проекте по путешествиям, и именно мы должны присутствовать. Наше отсутствие скажется на репутации канала, ты же сама знаешь. От этого зависит наш рейтинг. Ты же не хочешь оказаться последней в десятке? Так что ради рекламы мы должны ехать.
Кристен одарила его самым презрительным взглядом, который только могла изобразить. Еще не
