И заглушив в себе голос разума, Кристен последовала за ним в ресторан с робкой улыбкой и глупой надеждой.
«Боже, что я делаю?» — в ужасе не переставала думать Кристен, когда официанты накрывали на стол. Она пыталась скрыть свою неуверенность, когда смотрела во все глаза на Нейта, который уверенно работал вилкой. Он действительно был голоден. Она же еле могла проглотить кусочек.
— Ну что же вы?
— А? — очнулась она. — Задумалась, простите. Но и вы тоже молчали.
— Да и я тоже задумался. Тоска по родине, знаете ли, охватывает совершенно неожиданно.
— Могу помочь. Когда я скучаю по дому... знаете, что мне помогает? Нет? Обычный поход в зоопарк! Я иду туда и наблюдаю за орангутангами. Они такие домашние, уютные. И мне становится также уютно на душе.
Он запрокинул голову и расхохотался. Он — и расхохотался? Кристен попробовала обидеться, но вместо этого лишь улыбнулась.
— Я это запомню, — отсмеявшись, сказал он. На этот раз его глаза светились радостью. — Хорошее средство от грусти — орангутанги.
Кристен досадовала на себя: ну что у них может быть общего и чего она так разоткровенничалась? Идея с зоопарком была ее личным способом избавиться от грусти. Он же совсем другой человек, они такие с ним разные... И вот...
Неожиданно он тяжело вздохнул, глядя на нее не менее тяжелым взглядом.
— Знаете что... Понимаю, это звучит глупо и у вас есть все права встать из-за столика и уйти, но... Я просто подумал, что между нами есть какая-то связь, и не хотел бы, чтобы этот вечер заканчивался.
Удивление промелькнуло на ее лице, а затем — возмущение.
Страх? Надежда?
Он не знал, как объяснить. Он так давно не встречался с женщинами и не знал, как выразить свои желания, напрочь позабыл, как общаться.
— Вы просите меня провести с вами ночь?
Пусть так, пусть так... Он едва не поморщился. Видно, у них много общего. Она тоже не любит туманных намеков.
— Даже не знаю, о чем это я, — пробормотал он, обозревая дверь — может, сбежать, пока еще не поздно? — Поверьте, такое со мной бывает не часто. — Да что я такое говорю... Я не был с женщиной уже сто лет! Но я знаю только одно: вы мне понравились. С вами хорошо... И я не хочу так быстро терять это чувство, хочу его продлить. Хотя бы еще ненадолго.
Все оказалось так просто.
Эта восхитительная женщина с выразительными глазами и чувственными губами завела его — впервые за долгое время воздержания. Желание вспыхнуло в нем с неимоверной силой.
— Надеюсь, вы понимаете, о чем просите, — пробормотала она с блуждающей улыбкой на губах. — Кажется, мы оба хотим одного и того же. И мой ответ — да.
— Правда?
Только тут он понял, что задержал дыхание. А теперь наконец выдохнул. Эти сверкающие выразительные глаза сотворили с ним такое!
— Да.
И тут вокруг них словно бы все пропало. Он поднялся, потянулся к ней — словно электрический разряд прошел от одного к другому! — и повел из ресторана наверх, в свой номер.
Оба молчали, как сообщники. Слова были не нужны.
Так же тихо они вошли в комнату, закрыли дверь и упали в объятия друг друга, как два тонущих в пучине страдания человека, которые только что обрели величайшее утешение и спасение.
Поцелуй, окунувший Крис с головой в пучину страсти, заставил забыть обо всем на свете.
Нейт никогда не совершал подобных поступков. Он вообще не был сторонником спонтанных порывов. Но теперь... это почему-то казалось ему самой замечательной вещью на свете.
Эта трепещущая в его руках женщина воскресила его к жизни.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Кристен никогда ничего не делала спонтанно.
Более того, она никогда не понимала людей, которые принимают моментальные решения, а позже раскаиваются в содеянном. Она была из тех, кто тщательно взвешивает все «за» и «против», а уже потом действует. Даже если речь идет всего лишь о покупке черных лаковых туфель на шпильках.
И что же? Вот она лежит рядом с самым сексуальным парнем, какого только встречала, и прокручивает в памяти сцену самого жаркого секса на свете.
Где тут логика? Никакой!
Где продуманность действий? Никакой!
Зато — море удовольствия и радости!
Свернувшись под хлопковыми простынями, она потянулась, чувствуя каждую мышцу тела, от мысков ног до кончиков пальцев. Потом расслабилась, наслаждаясь теплым чувством, охватившим ее уставшее тело.
Придется признаться самой себе: такого она еще не испытывала!
Бросив на своего неожиданного партнера взгляд, Кристен улыбнулась, потерявшись в приятных воспоминаниях о поцелуях и ласках, которыми он ее задарил. Создавалось впечатление, что они давно знают друг друга. Что они были предназначены друг другу! Мистика какая-то...
Как все просто!
То ли из-за его скрытой ранимости и грусти, то ли из-за его учтивых приятных манер и искренности действий, но Кристен отбросила всю свою осторожность и окунулась с головой в пучину страсти, впервые — с незнакомцем!
Наверняка она должна была винить себя в аморальности и тому подобных вещах. Ничуть не бывало! Вместо этого она повернулась к нему и с наслаждением смотрела, как он спит. Такой спокойный и довольный. Это умиляло.
На его лице застыла полуулыбка, длинные густые ресницы отбрасывали черную тень на щеки, и выглядел он намного моложе, чем она вначале подумала о нем. Это грусть старила его.
Какое же страдание могло так сразить этого успешного красивого мужчину в самом расцвете лет? Это была загадка, которая манила Кристен.
На его месте парни обычно наслаждаются жизнью. Сорят деньгами и охмуряют женщин направо и налево. Уж это Кристен прекрасно знала.
И вот перед ней странное исключение из общего правила. Такой одинокий волк. Если судить чисто внешне. А ведь она ничего о нем не знает! Она даже не знает его фамилии! Вот черт!
И все же, было в нем что-то такое... В их наметившихся отношениях присутствовало что-то... что затрагивало самое ее сердце и не могло оставить равнодушной. Этот секс... был слишком хорош, чтобы его можно было назвать мимолетной интрижкой.
Пусть она сошла с ума, но иначе и не скажешь: она чувствовала поступь самой судьбы.
— Ты не спишь.
Вернувшись на землю, она заморгала и посмотрела на Нейта. Он все так же улыбался ей, наполовину сонный.
— Не могу. Просто не привыкла спать вместе.
Так оно и было.
И не сильно это ее печалило в свое время. Кристен ценила свою независимость и не желала бороться за одеяло с парнем, который тянул бы его на себя.
— С кем?..
Он улыбался. Его голос, такой глубокий и хриплый со сна, омыл ее, как теплый весенний дождь, и она
