М.А. Критскому, исполнявшему обязанности секретаря. Удивительно, но Кутепов не предпринял никаких мер для обеспечения безопасности и даже на назначенные ему встречи предпочитал ходить без сопровождения. Это «гусарское» пренебрежение к опасности и сыграло с ним злую шутку.
В числе секретных агентов Якова Серебрянского был генерал П.П. Дьяконов[144]. В 1924 году этот человек лично, без всякого нажима со стороны обратился в советское полпредство в Лондоне с предложением о сотрудничестве. «Настоящим заявляю, – писал он, – что, будучи в прошлом человеком, враждебно настроенным по отношению к Советской власти, в настоящее время я решительно изменил свое отношение к ней. Желая доказать свою преданность Советскому правительству, я добровольно и сознательно беру на себя обязательство быть осведомителем Советского правительства о деятельности правых (антисоветских) партий. Равным образом обязуюсь сообщать своевременно о всех прочих контрреволюционных группах, что мне станет известно об их деятельности.
Все директивы, мною получаемые в связи с моей осведомительской работой, обязуюсь исполнять точно и своевременно. О своей деятельности и получаемых мною заданиях обязуюсь хранить полное молчание.
Лондон, 26 мая 1924 года. Павел Павлович Дьяконов»[145].
26 января 1930 года в 11.30, в православной церкви «Союза галлиполийцев», что на улице Мадемуазель в Париже, должна была состояться панихида по случаю смерти барона Каульбарса, на которой собирался присутствовать и генерал Кутепов. Поскольку церковь находилась в двадцати минутах ходьбы от его дома, генерал намеревался проследовать туда пешком.
Накануне, 25 января, Кутепов получил записку от Дьяконова с предложением о встрече, которая должна была состояться на трамвайной остановке, находящейся на улице Сэвр.
Не ожидавший подвоха, в 10.30 Кутепов вышел из своего дома № 26 на улице Русселе и… бодро зашагал навстречу своей гибели. Прибыв на трамвайную остановку в точно назначенное время, он никого не обнаружил и, прождав 15 минут, пошел дальше. К тому моменту оперативная группа Серебрянского уже заняла позиции на Т-образном перекрестке улиц Удино и Русселе[146] .
С этого момента начинается детективная история. Когда Кутепов подошел к месту засады, его остановил одетый в униформу полицейский, который на самом деле был агентом Особой группы.
Он обратился к генералу со следующими словами:
– Господин Кутепов? Мы из полиции. Вам придется проехать с нами в префектуру. Вопрос крайне важный и не терпит отлагательства.
Генерал заколебался: с чего бы это парижская префектура приглашает его к себе столь экстравагантным способом? – ведь РОВС пытался поддерживать с ней добрые отношения…
Видя его сомнения, двое мужчин в штатском, представившись сотрудниками полиции, усадили Кутепова в автомобиль, который немедленно тронулся с места.
После того как жена генерала заявила о его исчезновении, французская полиция начала расследование, но оно ни к чему не привело. По горячим следам ничего не установил и начальник контрразведки РОВС полковник Зайцов. По предположению, выдвинутому французскими историками Р. Фалиго и Р. Коффером, дивизионный комиссар Прето и комиссар Синьяс (агенты ОГПУ?) делали все для того, чтобы запутать следствие.
Свидетель похищения Кутепова обнаружился только спустя несколько дней.
Некий Огюст Стеймец, уборщик из клиники Сент-Жана, расположенной на улице Удино, заявил, что около одиннадцати часов утра 26 января он видел на углу улицы Удино и улицы Русселе большой серо- зеленый автомобиль, возле которого стояли двое рослых мужчин в желтых пальто, а неподалеку от них – такси красного цвета, и там же, на углу, находился полицейский в форме. Когда человек, похожий по приметам на Кутепова, поравнялся с серо-зеленым автомобилем, люди в желтых пальто схватили его и втолкнули в автомашину. В нее же сел полицейский, до этого спокойно наблюдавший за происходящим. Автомобиль уехал в сторону бульвара Инвалидов, а за ним последовало и красное такси.
Стеймец счел это происшествие операцией полиции по задержанию преступника и никуда заявлять не стал.
Дальнейшая судьба Кутепова точно не известна. Несмотря на все усилия, криминальная полиция так и не обнаружила его труп. И даже награда в 100 тысяч франков (за такие деньги можно было купить небольшой отель), обещанная РОВСом за помощь в розыске Кутепова, успеха не принесли.
В среде русских белогвардейцев в Париже исчезновение Кутепова вызвало состояние, близкое к панике. Среди руководства РОВС начались взаимные подозрения и обвинения.
Только спустя несколько десятилетий завеса тайны над исчезновением генерала немного приподнялась. В серо-зеленом автомобиле находились Яков Серебрянский и Сергей Пузицкий. «Сотрудники полиции», посадившие Кутепова в автомобиль, являлись французами из числа боевиков-коминтерновцев Особой группы. «Полицейским» был либо французский коммунист Морис Онель, либо его брат, владелец гаража в пригороде Парижа Леваллуа-Перре. В красном такси, которое последовало за похитителями, находились Турыжников и Рачковский, готовые отсечь возможное преследование.
О дальнейшей судьбе Кутепова имеются как минимум три версии. Согласно первой, Кутепов был доставлен на советский корабль «Спартак» и скончался по пути в Новороссийск от сердечного приступа. Согласно второй, в автомобиле генералу был сделан укол хлороформа или морфия, от которого у него не выдержало сердце. По третьей версии, М. Онель, умирая, рассказал французскому историку Ж. Элленстайну, что в похищении Кутепова принимал участие его брат, переодетый в форму полицейского, и при борьбе в автомобиле он ударил генерала ножом в спину. По второй и третьей версиям тело Кутепова было спрятано в пригороде Парижа Леваллуа-Перре.
По мнению известного разоблачителя деятельности спецслужб Российской империи и СССР В.Л. Бурцева, к похищению Кутепова также были причастны Генеральный консул СССР в Париже Н.Н. Кузьмин[147] и нелегал ОГПУ А. Фихнер[148]. Соответствующей оперативной информацией группу Серебрянского снабжали сотрудники советского полпредства Л.Б. Гельфанд[149] и З.М. Якович[150].
6 марта 1930 года Я.И. Серебрянский был награжден орденом Красного Знамени «за отличие в бою против врагов Социалистического Отечества, за исключительную отвагу в борьбе против контрреволюции» – так руководство СССР оценило операцию по похищению генерала Кутепова. По словам сына нашего главного героя, Яков Исаакович был крайне недоволен тем, что указ о награждении был опубликован в советской прессе. Он считал, что для секретной работы публикации вредны и опасны, поскольку способствуют «засвечиванию» сотрудника.
Впереди у Якова Серебрянского был новый период нелегальной работы.
Глава 5. На тихих фронтах тайной войны. 1930–1933 гг.
К моменту возвращения Я.И. Серебрянского в СССР Политбюро ЦК ВКП(б) на заседаниях 30 января и 5 февраля 1930 года рассмотрело работу Иностранного отдела ОГПУ. Были заслушаны доклады секретаря ЦК Л.М. Кагановича, зампреда ОГПУ Г.Г. Ягоды и начальника ИНО С.А. Мессинга.
В постановлении Политбюро от 5 февраля 1930 года основными зонами разведывательной деятельности ИНО ОГПУ указывались Великобритания, Франция, Германия, Польша, Румыния, Япония и страны-лимитрофы (Латвия, Литва, Эстония и Финляндия).
Перед политической разведкой Политбюро поставило следующие задачи.
1. Проникновение в центры вредительской эмиграции независимо от места их нахождения.
2. Выявление террористических организаций во всех местах их концентрации.
3. Проникновение в планы интервенции и выявление сроков выполнения этих планов, подготовляемых руководящими кругами Великобритании, Германии, Франции, Польши, Румынии и Японии.
4. Освещение и выявление планов финансово-экономической блокады в руководящих кругах упомянутых стран.
5. Добыча документов секретных военно-политических соглашений и договоров между указанными
