Из пассажиров на службе присутствовали мисс Эббот, Джемайма, мистер Макангус и, что весьма странно, мистер Мэрримен. Третий помощник, офицер связи, два младших офицера и Деннис представляли команду судна. Аллейн стоял в сторонке, слушал и не в первый раз чувствовал сожаление по поводу того, что ему все это чуждо.
Служба окончилась, и группка пассажиров высыпала на палубу, где вскоре к ним присоединился отец Джордан. По случаю такого дня, он, как и обещал, облачится в свою «приличную» сутану, которая ему очень шла. Легкий бриз шевелил его мягкие волосы. Мисс Эббот, по обыкновению стоявшая в сторонке, не спускала со священника глаз. Как заметил Аллейн, в них было уважение. Даже мистер Мэрримен притих, и только у мистера Макангуса, который только что вместе с мисс Эббот со знанием дела исполнил весь англо- католический обряд, был возбужденный и даже слегка легкомысленный вид. Он сделал несколько комплиментов Джемайме по поводу ее внешности и теперь, склонив набок голову, пританцовывал вокруг девушки. Его неестественно коричневые волосы отросли и уже закрывали шею, нелепыми космами нависая надо лбом и ушами. Правда, мистер Макангус почти никогда не снимал свою фетровую шляпу, поэтому данная неряшливость не слишком бросалась в глаза.
Выслушав вполне невинные комплименты мистера Мэрримена, Джемайма весело улыбнулась и обратилась к Аллейну:
— Не ожидала увидеть вас на палубе в столь ранний час.
— А почему бы и нет?
— Вы так поздно легли вчера. Все вышагивали по палубе, погрузившись в свои мысли.
— Что было, то было — не отрицаю. Ну, а вы? Вы-то почему не спали?
Джемайма вспыхнула.
— Я сидела вон на той веранде. Мне… нам не хотелось вас окликать — у вас был такой серьезный и сосредоточенный вид. Мы с Тимом спорили о литературе елизаветинских времен.
— Однако вы спорили не слишком жарко, — заметил Аллейн.
— Да-да. Но наши отношения с Тимом… понимаете, это вовсе не обычный флирт. По крайней мере, для меня.
— Не флирт? — Аллейн улыбнулся девушке.
— И не… Господи, я совсем запуталась! — воскликнула Джемайма и покраснела.
— Может, облегчите душу?
Джемайма взяла его под руку.
— Я уже достиг того возраста, когда очаровательные молодые девушки первыми берут меня под руку, — размышлял вслух Аллейн.
Они шли по палубе.
— Сколько дней мы находимся в море? — вдруг спросила Джемайма.
— Шесть.
— Вот! Всего шесть дней! Это просто неслыханно! Как можно за шесть дней разобраться в своих чувствах? Нет, это невозможно.
— Но ведь я сумел разобраться в своих. Даже за более короткий срок, — осторожно заметил Аллейн. — С первого взгляда.
— Да? И вы сразу прикипели к ней душой?
— Сразу. Ей же для этого понадобилось чуть больше времени.
— И вы…
— Мы очень счастливая супружеская пара, благодарю вас.
— Как чудесно. — Джемайма вздохнула.
— Но я вовсе не собираюсь толкать вас на опрометчивые поступки.
— Мне нет нужды об этом говорить. Я уже однажды сваляла дурочку. День нашего отплытия должен был стать днем моего бракосочетания. Он бросил меня тремя днями раньше. Я спаслась бегством, оставив моих несчастных родителей расхлебывать всю кашу, — высоким прерывающимся голосом рассказывала Джемайма. — Говорят, в тропиках люди становятся очень откровенными. Но, думаю, тут есть и ваша доля вины. Совсем недавно я сказала Тиму, что, попади я в беду, я бы пришла поплакаться на вашем плече. Он со мной согласился. Представьте себе, я так и делаю.
— Значит, вы в беде?
— Наверное, нет. Хотя мне нужно смотреть в оба. То же самое я сказала Тиму. Хотя вы убеждаете меня в обратном, я все равно не могу поверить, что за шесть дней можно все друг о друге понять.
— В открытом море за шесть дней можно больше узнать друг о друге, чем за шесть недель на суше, — сказал Аллейн.
— Пожалуй, вы правы. — Девушка задумалась. — Вообще, в открытом море с человеком происходят странные вещи. В голову такое лезет… Как-то мне даже показалось, что у нас на судне этот самый цветочный убийца.
В числе прочих навыков, приобретенных Аллейном на посту полицейского детектива, не последнее место занимало умение сохранить спокойное выражение лица при получении любой, даже самой неожиданной информации. Теперь это умение сослужило ему хорошую службу.
— Интересно, а что дало вам основание вообразить такое? — ничуть не изменившимся голосом спросил он девушку.
Джемайма привела те же самые доводы, которые вчера приводила Тиму.
— Разумеется, он реагировал на это так же, как и вы. У. М. П. тоже.
— Кто это — У. М. П.?
— Мы так прозвали Дейла. Ужасно Милый Парень. Только, боюсь, не в буквальном смысле.
— Но зачем вы рассказали о ваших страхах ему?
— Он меня подслушал. Мы с Тимом сидели на веранде, а он подкрался с ковриками и подушками и вмешался в наш разговор.
— Теперь, когда вы вытащили ваши страхи на божий свет, они, должно быть, померкли, а?
Джемайма подфутболила какой-то небольшой предмет и загнала его в шпигат.
— Не совсем. Хотя нет, на самом деле померкли, но вчера ночью, уже после того, как я легла спать, кое-что случилось. Ничего такого особенного, но мои подозрения ожили снова. Моя каюта слева, если идти по коридору со стороны салона. Иллюминатор прямо над постелью. Вам, наверное, знаком тот блаженный миг, когда сам не сознаешь, спишь или не спишь, а словно куда-то плывешь. Вот и я куда-то плыла, плыла… Вдруг встрепенулась и уставилась в иллюминатор. Все снаружи было залито лунным светом. На меня смотрела луна, потом замигали звезды, потом я снова увидела луну. Изумительно! Я закрыла от восторга глаза, а когда их открыла, на меня кто-то смотрел из иллюминатора.
— Вы в этом абсолютно уверены?
— О да. Там кто-то был. Этот кто-то заслонял собой луну и звезды. Он буквально просунул в иллюминатор голову.
— И кто это был?
— Не имею ни малейшего представления. На нем была шляпа, но я видела лишь контуры. К тому же это продолжалось всего какую-то долю секунды. Я его окликнула, не очень приветливо, разумеется, и он тотчас же словно канул вниз. Небось присел, а после смылся. Снова в иллюминаторе появилась луна, а я дрожала от страха и думала: «А вдруг это цветочный убийца? Вдруг он на самом деле на борту нашего судна и когда все расходятся спать, бродит по палубам?»
— Вы рассказали об этом происшествии Мейкпису?
— Я его еще сегодня не видела. Он в церковь не ходит.
— Может, это был Обин Дейл с его вечными проказами?
— Признаться, это мне не приходило в голову. Вы думаете, он способен на свои шалости даже ночью?
— Не удивился бы, кончись все игрушечной змеей у вас на подушке. Вы запираете дверь на ночь? А днем?
— Запираю. Нас предупредили, что на судне есть воришки. Может, это был какой-то жалкий воришка? Черт, а я так перепугалась. Небось рассчитывал выудить что-нибудь через иллюминатор.
— Это случается на судах.
