Улыбнувшись с чувством облегчения, Мора смотрела, как он входит в гостиную. Объявили о приходе следующего гостя, и она обернулась как раз вовремя, чтобы встретить взгляд голубых глаз Росса Гамильтона, которого приветствовал поклоном чуппрасси.
Мора вздрогнула словно от вспышки молнии. Он-то с какой стати явился сюда? Насколько она знала, он редко удостаивал приемы своим посещением. Но он был тут как тут, подошел поздороваться с тетей и дядей, поцеловал руку Лидии и наконец остановился перед ней. Лицо его ничего не выражало, когда он поклонился.
– Вот уж не ожидала увидеть вас сегодня вечером, капитан Гамильтон, – вежливо произнесла она, протягивая руку. – Вы так редко принимаете приглашения в резиденцию.
Однако Росс был вовсе не настроен на светскую болтовню. Он вступил в холл как раз вовремя, чтобы увидеть выражение лица Моры, когда она смотрела на этого надутого павлина Чарльза Бартона-Паскаля, направлявшегося в гостиную.
– Полагаю, я должен исправиться, не так ли? – холодно произнес Гамильтон.
Мора выпрямилась и подавила импульсивное желание вырвать у него свою руку. Судя по его поджатым губам, он на что-то злился, но ей было невдомек, почему он срывает зло на ней. И не намерена была мириться с таким обращением. Высокомерная жердь! Чего он торчит перед ней?
– Ваша кузина выглядит сегодня очаровательно, – добавил он, явно не желая говорить комплименты самой Море.
– Она всегда такая. А теперь будьте так добры, капитан. Вы загораживаете проход.
Они сверкнули глазами друг на друга, каждый отказывался признать, что получил удар. Потом Росс поклонился и отошел, пылая негодованием.
«Слава Богу, убрался», – в ярости подумала Мора.
Он не заговорил с ней и после того, как подали коктейли и гости разбились на группки, чтобы посплетничать и обсудить последние новости из дома.
В девять часов чуппрасси в тюрбане объявил, что обед подан. Гости потянулись в столовую, соблюдая строгий порядок представительства, как положено по правилам. Накануне тетя Дафна совершенно исстрадалась по поводу этого порядка, затравила дядю Лоренса и без конца обращалась к тексту под названием «Предписание по представительству», напечатанному на внутренней стороне обложки ее порядком потрепанного «Справочника жизни в Индии». Труднее всего было решить, куда посадить Росса Гамильтона. Он был одновременно и военным и гражданским служащим, офицером, подчиненным правительству, и Дафна не имела представления, как должна она усадить его – в соответствии с армейским или гражданским рангом.
– Усади его рядом с Морой, – посоветовал дядя Лоренс, раздраженный всей этой чепухой.
Тетя Дафна удивленно посмотрела на мужа:
– Почему?
– А почему нет? С моей точки зрения, он чертовски необщительный парень, а Мора его разговорит.
Тетя Дафна неохотно приняла этот совет, но ее надежды на составление удачных пар немедленно рухнули, поскольку Мора откровенно пренебрегала капитаном Гамильтоном с той самой минуты, как их усадили рядом. Капитан Гамильтон, в свою очередь, обращался исключительно к Луизе Смайс, привлекательной вдове, сидевшей слева от него.
В конечном счете размещение получилось чересчур неудачным, так как тетя Дафна усадила Чарльза Бартона-Паскаля напротив Моры. Ее волнение улеглось, когда она увидела, что эти двое обмениваются многочисленными улыбками. Прекрасно, милая Мора сегодня вечером ведет себя по отношению к Чарльзу прямо-таки сердечно. Дафна преисполнилась внезапной надежды. Быть может, Мора взрослеет и наконец- то набирается ума? О, как бы это было чудесно!
Трапеза началась с прозрачного супа, потом подали консервированную лососину. Безвкусная и жирная, она была воспринята обедающими с преувеличенным восторгом как великий деликатес только потому, что ее доставили в Индию прямо из Великобритании. Засим последовала задняя баранья нога вкупе с жареной куропаткой и некоторым количеством овощей, которые еще не успели завянуть и усохнуть на огороде резиденции.
Пока гости ели, над их головами раскачивались опахала, управляемые двумя особыми слугами, укрытыми от взглядов за бамбуковой ширмой. Никто, казалось, не замечал ни жары, ни насекомых, привлеченных светом ламп. Достаточно было того, что собравшиеся могут продемонстрировать свои наряды и обедают вместе, как в доброй старой Англии.
Весь обед Росс просидел как каменный, слушая спор об искусстве в государстве Великих Моголов, который вели Мора и Чарльз Бартон-Паскаль. Он никогда бы не предположил, что они так хорошо знакомы друг с другом и что Мора так живо заинтересована в искусстве моголов. Но что он, собственно, знал о Море Адамс? Что удивительного, если она отдает предпочтение такому красивому мужчине, как Бартон-Паскаль, и одаряет его волшебными улыбками?
И почему это его так задевает? Не потому ли, что вопреки всему она продолжает напоминать ему очаровательное создание в золотой тунике, с которым он общался в занане старого друга Валида Али? Или же он был заинтригован индийской девушкой потому, что она напоминала ему Мору Адамс?
Росс ни до чего не додумался и был зол на себя за это. И сердился на Мору, которая могла бы придумать что-нибудь получше, чем оделять своим вниманием единственного из гостей. Должна же она понимать, что ее поведение вызовет определенные толки.
Когда трапеза кончилась, кхидматгары резиденции принесли портвейн для джентльменов, а леди удалились в спальню миссис Карлайон освежиться и дождаться своей очереди на стульчак. Это дело совершалось по таким же строгим правилам старшинства, как и выход дам из столовой, и Мора, как самая младшая – Лидия улизнула с Теренсом на веранду, – вошла в туалет последней.
Когда она оттуда вышла, то обнаружила; что осталась одна. Все дамы удалились в гостиную попить чаю и посплетничать, пока к ним не присоединятся мужчины. Мора не удержалась от вздоха облегчения. Как хорошо удрать от этих скучных матрон хоть ненадолго!
Уверенная, что никто ее не хватится, она проскользнула наружу через дверь спальни. Ночь была теплая и очень тихая. Свет звезд лился на песчаную дорожку и на лужайку перед резиденцией. Мора слышала
