— Между нами не может быть ничего, потому что ты до сих пор встречаешься со своим бывшим.
Развернувшись к нему, она закричала:
— Ты с ума сошел?! Я ненавижу его! Ты же видел сам, ну тогда, когда мы встретились у входа в отель. С чего ты решил, что я с ним встречаюсь? Какие у тебя основания?
Он сложил руки на груди и спокойно смотрел на нее.
— Я видел вас в баре. Вы обнимались.
Она тряхнула головой. Боже, да как убедить этого упрямца? Ей хотелось хорошенько тряхнуть его, чтобы выбить эту дурь из его головы.
— Ты ошибся. Это совсем не то.
Вдруг Данте шагнул к ней и сжал ее плечи, так сильно, что она вскрикнула.
— Хочешь знать, как это выглядело? Словно вы — счастливая парочка. Как не стыдно: встречаться и флиртовать с одним, а по вечерам обниматься с другим.
Его лицо исказила гримаса гнева и боли.
— Ты видел только то, что хотел увидеть, — сказала она, вывертываясь из его рук и стараясь не заплакать.
Не желая больше выслушивать обвинения в свой адрес, она выскочила в коридор и хлопнула дверью.
С нее достаточно!
— Что тебя беспокоит?
— Ничего, — ответил Данте, зная, что мать от него теперь не отстанет.
Елена Андретти, королева Калиды, никогда не сдавалась.
— После твоего возвращения из Мельбурна ты выглядишь так, словно небо упало на землю. Или хуже: словно я собираюсь завтра объявить о твоей помолвке.
Она пересекла террасу, подошла к нему и взяла его за руку.
— Пожалуйста, поделись с мамой своим секретом. Хоть немного доверия я все же заслуживаю. Если хочешь, могу подождать до следующей недели!
Данте рассмеялся: матушка, как всегда, шутит. Хотя смех его получился невеселым.
— Что случилось? Женщина?
— Ничего не случилось. — Он покачал головой, понимая, что его слова прозвучали неубедительно.
— Если не скажешь ты, я все узнаю у Джины.
Мать отпустила его руку и, отвернувшись, посмотрела вдаль.
— Никогда не устану от этого пейзажа. Такой цвет у океана может быть только здесь. Рыбачьи лодки. Побеленные дома. Горы. Данте, да тебе просто сказочно повезло, что ты будешь править этой благословенной страной. Это настоящий Божий дар. Мы должны быть благодарны за нашу судьбу. И ты это знаешь, правда?
Данте знал, что это всего лишь вариации на тему о том, что он человек с обязанностями. Эти речи ему уже по горло надоели. Он слышал их с детства.
— Мама, мне не нужна лекция.
Она обернулась к нему с поразительной быстротой для женщины ее лет.
— Надо что-то придумать, чтобы вывести тебя из этой летаргии. Люди не могут видеть тебя таким.
— Это все усталость от долгого перелета, ты же знаешь.
Он понимал, что это объяснение скоро потеряет силу. Его мрачное настроение не имело ничего общего с перелетом. Все дело было в той красавице из Мельбурна, которую он никак не мог выбросить из головы.
— Тогда выспись хорошенько. Завтра мы устраиваем прием в честь нескольких уважаемых семейств. Будь готов.
Данте скорчил гримасу. Он прекрасно понял, о чем идет речь. Это были самые обыкновенные смотрины. Традиция, никуда не денешься. Но теперь, когда его голова была полна воспоминаниями о Наташе, он и думать не мог о том, чтобы кого-то там развлекать.
— Это твой долг, Данте.
Эти слова все еще звучали в его голове, когда мать ушла.
Долг, долг…
Все его существование, от рождения и до смерти, посвящено долгу. Встреча с Наташей едва не изменила его взгляды на жизнь.
Впервые он задумался над тем, что значит быть свободным. Рядом с ним появилась женщина, которая показала ему, что долг не всегда помеха счастью.
Но оказалось, что эта женщина принадлежит другому.
Ее последний визит был очень странным. Зачем она приходила — непонятно. Он долго размышлял над этим вопросом, но так ни к какому выводу и не пришел. Удивила ее страстность. Единственное объяснение, которое ему пришло на ум: она хотела привлечь его к участию в рекламе ее отеля. Хотя и не упомянула об этом ни разу в их разговоре.
В конце разговора он едва не потерял свое хладнокровие, но видеть столь неподдельное отчаяние в ее глазах было выше его сил. Слезы в ее глазах, с трудом сдерживаемые рыдания — как это все объяснить?
Он чуть было не побежал за ней вдогонку, но гордость остановила его.
Эта женщина сделала свой выбор. И кто он такой, чтобы вмешиваться в ее жизнь?
И все-таки зачем она приходила к нему в отель?
Этот вопрос непрерывно вертелся в его голове, не давая покоя. И чем больше он думал, тем очевиднее для него становилась мысль: она приходила к нему вовсе не из-за проблем с отелем. Ей хотелось повидаться с ним!
Или он принимает желаемое за действительное?
Как бы там ни было, надо поскорей забыть о ней.
У него и так полно дел. Долг требует, чтобы он нашел себе жену.
И завтра он сделает первый шаг в нужном направлении. И неважно, что это будет жертвой с его стороны. Он выберет подходящую невесту и будет жить так, как жили до него все правители Калиды.
Завтра…
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Как поживает моя девочка?
Наташа оторвалась от огромной бухгалтерской тетради, которую заполняла, и впервые за всю неделю улыбнулась.
— Привет, папа!
Как хорошо снова оказаться в объятиях любимого отца, в объятиях, которые согреют всегда, в самую лютую стужу за окном!
— Скучала?
Роджер Телфорд невольно залюбовался дочерью.
— Если бы я знал, что могу всегда рассчитывать на такой теплый прием, я бы приезжал почаще.
Наташа рассмеялась.
— Ну что ты, папа, в самом деле!
— Да шучу я, шучу… — И он щелкнул дочь по носу, а потом присел на один из стульев, похлопывая ее по руке.
Всю прошлую неделю она пыталась забыть о встрече с Данте. Семь долгих дней работала с утра до глубокого вечера, лишь перед сном немного отводила душу, болтая с Эллой. Работа, сон, работа, сон — все
