— Вы в своем уме?
— Гм-гм-гм... Разрешите спросить то же самое у вас, — проговорила она, опираясь на прилавок. Хорошо бы под ее ногами образовалась дыра — было бы куда провалиться.
— Но почему?.. — Бруди сделал шаг к ней и резко остановился. Очевидно, подумал, что не стоит чересчур приближаться к безумной женщине. — Один раз мы вместе пообедали, один раз поцеловались, и теперь вы хотите, чтобы мы куда-то поехали на уик-энд?
Кариcса смотрела на Бруди, зная, что явное желание в ее глазах напугает его до смерти. Если ее слов оказалось мало.
— Я думала, наша дружба разовьется во что-то большее и вам захочется исследовать, что из этого получится.
Один бесконечный момент девушка не сомневалась, что в его глазах отразилась та же мечта, что и в ее. Потом он устало провел рукой по волосам.
— Я не могу.
— Не можете или не хотите?
Разве он не понимает, что она пытается сделать? Она хочет дать им обоим шанс увидеть, как крохотный огонек превращается в яростное пламя. Этого может и не случиться, но она должна попробовать.
Ее не беспокоило, что Бруди, наверное, не сумеет любить ее так же сильно, как покойную жену. Но Кариcса любит его. И этого должно было хватить им обоим. Во всяком случае, пока.
— Кариcса, вы удивительная женщина. И в один прекрасный день вы осчастливите какого-нибудь парня. — Сказав эти слова, Бруди уставился на парадную дверь, словно больше всего ему хотелось бежать.
— Вы ведь сами не верите своим словам!
Бруди покачал головой. На лицо вернулось то мрачное выражение, какое Кариcса увидела, когда первый раз встретила его.
— Я не могу вам дать то, что вы хотите.
МОЖЕТЕ! — хотелось ей завизжать. Кариcса могла высказать простые логичные причины, почему они должны быть вместе, попытаться убедить его, заставить понять смысл ее предложения...
Вместо этого она заморгала, прогоняя слезы. И решила ударить его в самое уязвимое место.
— А как же Молли? Разве вы не видите, что ей нужна мать?
Его лицо превратилось в мрачную воинственную маску.
— У Молли была мать. Может быть, не самая лучшая на свете, но Молли любила ее. И знаете что? Я освобожу ее от подобных переживаний впредь.
— Но это же безумие! Я не оставлю вас. Я люблю... — Кариcса вовремя остановилась. Какая польза открывать ему свои чувства, если он намерен отвергнуть все, что она предлагает ему? Если он не способен видеть логику в ее аргументах, какая надежда ей остается? — ...Молли, — закончила она фразу.
Бруди отмахнулся от ее слов, точно они не имели значения.
— Я не хочу, чтобы моя девочка зависела от вас.
Кариссе захотелось ругаться и топать ногами, чтобы этот слепец безошибочно понял, что она думает о его безумной логике. Вместо этого она решила обойтись словами:
— Бруди, я беспокоюсь о вас. Мы будем хорошей командой. Уверена, вы сами это видите!
Его губы сжались в жесткую узкую полоску. Она поняла: спорить с ним бесполезно.
— Этого мало.
— Чего вы хотите от меня?
Кариcса надеялась, что он скажет: ВАС. Если бы он любил ее, у него появилось бы желание воспользоваться шансом. Но картина вырисовалась другая. Он так поглощен любовью к своей покойной жене, что потерял способность видеть, что перед ним женщина, любящая его.
Не успела она, и шевельнуться, как Бруди шагнул к ней и обхватил ладонью ее щеку. Подушечкой большого пальца обвел подбородок. Нежность в его глазах полностью обезоружила девушку.
— Я хочу, чтобы вы были счастливы, — проговорил он.
— Я тоже этого хочу, — прошептала она и чуть повернула лицо, чтобы коснуться губами его большого пальца. Бруди отдернул руку, будто обжегся.
— Если быть только друзьями для вас тяжело, может быть, нам лучше вообще больше не видеться. — Сказав эти слова, он снова отвел глаза, не в силах встретиться с ней взглядом.
— А как же Молли? — спросила она.
— Не знаю. Видимо, вы слишком привязаны к ней. Может быть, лучше, если она тоже не будет видеть вас.
— Лучше для кого? Уж явно не для Молли! Я полюбила ее. И нравится вам это или нет, наши чувства обоюдны.
Будь он проклят! Неужели он настолько слеп?
— Я сам буду судить, что лучше для моей дочери. — Бруди повернулся и направился к двери, не оглянувшись.
Кариcса поняла: это конец. И она выбрала жестокую честность, надеясь, что он поймет.
— Вы эгоистичны. Только из-за ваших чувств к Джеки вы не хотите воспользоваться новым шансом. Поэтому страдаете вы и ваша дочь. Ваша эгоцентричность...
— Хватит! — Грубый тон словно подстегнул ее и вызвал новую боль.
— Что, правда глаза колет? — Она чуть ли не рыдала, хотя и сознавала: нет хуже женщины, чем та, что цепляется за уходящего мужчину.
Вдруг он обернулся.
— Кариcса, вы особенная. — Тремя длинными шагами Бруди пересек комнату и притянул Кариссу к себе. Девушка прижалась к нему, наслаждаясь близостью и теплом, которых она так скоро лишится. — Я надеюсь, вы найдете волшебный мир, которого заслуживаете.
Он высвободился из ее объятий и ушел. Только одну минуту мир лежал у ее ног...
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Ты бежишь. — Тани лежала на постели Кариссы и, упираясь подбородком в кулаки, наблюдала, как сестра складывает вещи.
— Я пользуюсь твоим советом и устраиваю себе отпуск, — объяснила Кариcса, застегивая «молнию» на сумке. — Прошли века с тех пор, как я последний раз ездила в Сидней. Бруди не захотел ехать, вот я и решила развлечься сама. Так что нет, я не бегу.
— И это я слышу от женщины, которая с открытым забралом идет в бой? От женщины, которая жила с Лавеллами и выжила? От женщины, которая скорее встанет под пули, чем даст в обиду своих сестер?
— Кто сказал, что ради тебя я встану под пули?
Тани подпрыгнула на кровати и заключила сестру в медвежьи объятия.
— Ну, может быть, ты так не говорила, но ты бы так сделала.
— Ты невозможная. — Кариcса обняла сестру, в очередной раз изумившись, как они стали близки. Если бы еще Кристен могла почаще навещать их, тогда бы семейный круг был полным.
— И за это ты любишь меня. — Тани вновь плюхнулась на кровать, когда Кариcса выпустила ее из объятий. — Значит, Бруди не принял идею уехать на уик-энд? Дай ему немного времени. Он еще может передумать.
— Когда ад замерзнет.
Бруди объяснил свои чувства. И сейчас для нее настало время переварить его отказ. Не может же
