— Что вы имеете в виду?
Вмешался Джонатан. Он быстро заговорил, слегка заикаясь и размахивая руками:
— Послушайте, мой дорогой Харт, даже если кто-то, как вы считаете, и принял Мандрэга за вас, даже если, предположим, хотя я не могу себе такое представить, кому-то пришла в голову мысль сбросить вас в воду, повторяю, я совершенно уверен, что это нелепость, нельзя думать, что сделано это было с… э-э-э… целью убийства. Вы умеете плавать, доктор?
— Да, но…
— Вот видите. Сам я все-таки думаю, что Мандрэг ошибся, что неожиданный порыв ветра сбил его…
— Нет, Джонатан.
— Ну, в худшем случае это была глупая, опасная шутка.
— Шутка! — закричал доктор Харт. — Ничего себе, шутка!
Мандрэг подавил нервный смешок. Харт мрачно посмотрел на него, а затем повернулся к Джонатану.
— Впрочем, не знаю, — сказал он с трудом. — Может, у англичан так принято. Может, он вовсе не собирался меня убивать. Может, он просто хотел сделать из меня шута, дрожащего, промокшего насквозь в стоячей воде, с клацающими зубами — да, допускаю, это возможно. Он узнал тирольский плащ и подумал…
— Постойте, — перебил его Мандрэг. — Я должен поставить все на свои места. Николас никак не мог подумать, что фигура в тирольском плаще — это вы.
— Почему?
— Потому что он сам дал мне его надеть перед тем, как идти к бассейну.
Доктор Харт молчал. Он переводил взгляд с Мандрэга на Джонатана, и у крыльев его носа опять появились складочки.
— Вы его просто защищаете, — сказал он.
— Уверяю вас, это правда.
— Есть еще одно объяснение, которое не пришло никому в голову. — Джонатан поднял руку и поправил очки. — Я ведь тоже носил этот тирольский плащ, ваш подарок, и, кстати, восхитительный, дорогой Харт. Почему бы не допустить, что кому-то пришла мысль поразвлечься и посмотреть, как я буду плавать в моем собственном декоративном бассейне?
— Но кому, черт возьми? — возразил Мандрэг.
— Ну, тут надо подумать, — произнес Джонатан, скромно улыбаясь. — Это мог сделать почти любой из присутствующих.
Оставшись один, Мандрэг впал в странное состояние, вызванное усталостью, коньяком, напряженными раздумьями и дремотой. Сознание его находилось где-то на границе между сном и явью. Временами оно было совершенно ясным, временами становилось смутным. И все его мысли вращались вокруг событий, окончившихся падением в бассейн. Он то засыпал, то просыпался и, наконец, проснулся окончательно с одной настойчивой мыслью. «Мне надо увидеться с Уильямом Комплайном». Он даже произнес это вслух.
— Мне надо увидеться с Уильямом Комплайном. — Он пристально посмотрел на окно, на все увеличивающуюся на карнизе снежную шапку, когда дверь приоткрылась и в проеме появилась красиво причесанная головка Клорис Уинн. — Входите.
— Я думала, может, вы спите. Я зашла спросить, как вы себя чувствуете?
— Буду жить. Присаживайтесь. Хотите сигаретку? У меня ни малейшего представления о времени.
— Около часа. Скоро ленч.
— Правда? А что вы все там делаете?
— Особого веселья незаметно. Николас дуется на всех в курительной у радиоприемника. Леди Херси и мистер Ройял бранятся по соседству в библиотеке. В будуаре я натолкнулась на доктора Харта и мадам Лисс. Оба с позеленевшими лицами и, кажется, ссора в разгаре. Моя бывшая «будущая» свекровь простудилась, а у меня был жуткий скандал с Уильямом.
— А у вас-то из-за чего?
— Я отругала его за то, что он связался с этим пари, он начал говорить всякие гадости обо мне и Николасе, я сказала, что он ненормальный, он обиделся и разорвал нашу помолвку. Не знаю, зачем я все это говорю вам, может, для того, чтобы первой сообщить эти новости.
— Это, конечно, интересно, но на самом деле, я думаю, все вертится вокруг меня.
— Оттого, что вы упали в бассейн?
— Оттого, что меня туда спихнули.
— По правде говоря, мы из-за этого и поссорились. Многие считают, что это была ошибка.
— Факт остается фактом. Меня туда сбросили.
— Они уже не утверждают, что это был несчастный случай. Но каждый мужчина думает, что вас приняли именно за него.
— Уильям тоже так думает?
— Уильям пожалел, что это был не Николас. Он заставил-таки Николаса заплатить ему десять фунтов.
— Надеюсь, — сказал Мандрэг, — это не вы меня туда спихнули?
— Нет. Честное слово, не я. Когда я подошла к лестнице, у воды уже были Уильям, Николас и доктор Харт. Все страшно кричали, давали вам советы. Я ужасно испугалась. Мне показалось, что это мистер Ройял идет ко дну своего шикарного бассейна.
— Почему?
— Не знаю. Наверное, из-за плаща. Он плавал по воде, как лист кувшинки. И я сказала себе: «Вот это да! Это же Джонатан Ройял».
Мандрэг сел на кровати, устремив на мисс Уинн самый суровый взгляд.
— И что же вы почувствовали, — спросил он, — когда узнали, что это я?
— Ну, когда подошел мистер Ройял, я узнала, что там пребывает ваша особа. Потом увидела, что вы вцепились в эту птицу, волосы облепили лицо, как водоросли, галстук на спине. Ну, и все такое и, — ее голос слегка задрожал, — мне стало вас очень жалко.
— Несомненно, я представлял смешное зрелище. Послушайте, из того, что вы мне рассказали, ясно, что вы пришли туда последней.
— Нет. После меня подошел мистер Ройял. Я думаю, он был где-то у парадной двери. Он догнал меня у лестницы.
— Послушайте, постарайтесь вспомнить. Пожалуйста! Вы заметили на террасе и на ступеньках чьи- нибудь следы?
— Ну и ну, — сказала мисс Уинн. — Будем играть в сыщиков? Следы на снегу?
— Умоляю, оставьте неуместное веселье и постарайтесь вспомнить следы. Там, разумеется, были мои…
— Да, ваши я заметила. То есть я…
— Понятно. Вы узнали мои следы по ботинку. Нечего деликатничать.
— Что вы все время становитесь на дыбы! Это несносно! — горячо воскликнула Клорис, но потом спохватилась. — О Боже, извините, пожалуйста! Давайте не будем ссориться, пока вы больны. Да, я видела ваши следы, и, мне думается, я видела… нет, не могу вспомнить. Только уверена, что там были другие следы. Конечно, Уильяма.
— А какие-нибудь следы вели к дому?
— Нет, я уверена, что нет. Хотя… Вы ведь пытаетесь понять, могли кто-нибудь тайком спуститься вниз, столкнуть вас в воду, подняться по ступенькам, а потом уже открыто прийти опять, притворившись, что это в первый раз. Так? Я думала об этом. Видите ли, когда я спускалась вниз, я ступала в ваши следы, чтобы было легче идти. Так мог сделать любой. А снег был такой сильный, что никто бы не заметил эти следы в следах.
