– Chut! Стежки и так крепкие, ни к чему так потеть и ругаться, сын мой.
Иден быстро оторвала взгляд от уздечки, которую чинила, и увидела, как внимательно глядят на нее из-под отекших век глаза старика Садху, сидевшего по другую сторону костра.
– Прости, – кротко произнесла Иден, – я задумался.
– Должно быть, задумался глубоко, – с любовью сказал старик. Только тихое бульканье его кальяна нарушало тишину ночи. – Первый раз вижу тебя в плохом настроении, дитя. Это из-за того, что Молсон-саиб хочет везти тебя с собой в Равалпинди, да?
Иголка, которая до этого равномерно двигалась в руке у Иден, вдруг замерла.
– Первый раз слышу об этом, отец мой.
– Вот как? Не знал?
– А что сказал Молсон-саиб?
– Только то, что он хочет, чтобы ты ехал с ним, когда дорога разделится и он со своими людьми направится на север в Равалпинди. Он говорит, что для такого стрелка, как ты, в английской армии найдется дело.
– Молсон-саиб уже твердо решил? – быстро спросила Иден.
– Не думаю. Слышал только, как он просил об этом Хазрат-саиба.
– А тот?
В глазах Садху мелькнули веселые искорки.
– Хазрат-саиб ведь никогда прямо не ответит. Ohe, иногда мне кажется, что он думает совсем как индус!
– Понятно, – медленно произнесла Иден, хотя из слов Садху было ясно, что Хью Гордону совершенно безразлично, что решит сама Иден. Она отвернулась и посмотрела в ночь, не зная, что предпринять. Иден не могла объяснить себе, почему ее так тяготит равнодушие графа.
Лагерные костры уже почти догорели, и бледный месяц висел высоко над зигзагами горных вершин, когда осторожный шепот разбудил Хью Гордона.
– Кто здесь? – резко спросил он, мгновенно просыпаясь.
– Саиб? – Тихий голос был едва различим в шелесте травы на ночном ветерке.
Хью приподнял голову с походного мешка, который служил ему подушкой, и увидел, что рядом в тени кто-то сидит на корточках. Он мгновенно понял: это Иден.
– В чем дело? – резко спросил он.
Она осторожно огляделась и потом подобралась к нему поближе. На этот раз ее лицо было открыто, темные глаза тревожно смотрели на него в лунном свете.
– Завтра капитан Молсон со своими людьми направляется на север в Равалпинди, – прошептала девушка. – Я только хотела узнать, как вы распорядились насчет меня? Буду я сопровождать его или нет?
Хью вздохнул и приподнялся на локте:
– Вы замечательно выбрали время, мисс Гамильтон. Неужели нельзя было подождать до утра?
– Вы прекрасно знаете, что нельзя, – холодно ответила Иден. – Если мне предстоит ехать с ним, он должен узнать, кто я. А я совсем не уверена, что так будет лучше. Поскольку я не имею ни малейшего представления о том, что вы собираетесь делать со мной в Дели, я решила, что лучше выяснить все сразу.
– Моя дорогая мисс Гамильтон, – начал Хью мрачно, – я ведь и сам не имею ни малейшего представления о том, что с вами делать в Дели.
Иден вздрогнула от неожиданности:
– Но я думала...
– Господи! – прервал ее Хью, разозлившись. – Да чего же вы ожидали? Я почти ничего не знаю ни о вас, ни о вашей семье. Вы сами не очень-то спешите просветить меня, как же я могу решить, что с вами делать?
– Да, – неохотно согласилась Иден, – наверное, вы правы, я давно должна была рассказать о себе.
– Это бы очень помогло, – вызывающе подтвердил Хью.
Иден захотелось влепить ему пощечину, но его глаза вдруг так сверкнули, что она поняла: он прекрасно знает, о чем она подумала, и вполне способен ответить тем же...
– Не могу сказать, что вы мне очень нравитесь, ваше сиятельство, – не удержалась от колкости Иден.
К ее досаде, Хью просто откинул назад голову и негромко засмеялся:
– Да, мисс Гамильтон, в этом я не сомневаюсь. Но раз уж судьба свела нас вместе, может быть, вы все же расскажете о себе?
Иден сердито оттопырила нижнюю губу и вдруг стала больше похожа на маленького капризного ребенка, чем на прелестную, уверенную в себе молодую женщину, которой Хью был официально представлен в сверкающем зале приемов во дворце раджи.
– Что вас интересует?
