– Она сейчас там? – недовольно спросил Хью. – В таком случае мне лучше самому отправиться туда. Надо узнать, что она замышляет... – Он замолчал и с досадой уставился в стакан. – Что, черт возьми, она имела в виду, когда сказала этому толстяку Мохаммеду на базаре, что ее мать убил британец?
– Это для меня загадка, саиб.
– Ничего, я ее быстро разгадаю. – Хью отставил стакан и со вздохом поднялся. – Пожалуй, сначала приму ванну и побреюсь, а то бедную леди Мид хватит удар от моих запахов. – Он усмехнулся и похлопал слугу по спине. – Ты совершенно бесполезный пес, Бага Лал! Надо бы отругать тебя, я уже думал, Бог знает что произошло, а это всего-навсего обычные выкрутасы мисс-саиб.
– Так вы не сердитесь на меня? – очень удивился Бага Лал. – Я думал, она дала слово полковнику- саибу, что не причинит ему никаких неприятностей.
– Возможно, она так и считает со своей точки зрения. Полковник-то ничего не знает о ее ночных похождениях, разве не так?
С этими словами Хью направился на второй этаж, негромко насвистывая что-то себе под нос и расстегивая пропотевшую рубашку.
Двухэтажный, с лепниной по фасаду особняк, в котором жил Генри Паскаль со своей женой- португалкой, благополучно выдержал осаду Дели и совершенно не пострадал. Жена Генри сейчас была в отъезде – поехала навестить друзей в Симле. В отличие от бунгало Хью особняк не разграбили, не сровняли с землей плохо нацеленными артиллерийскими снарядами. Хью, уехавший в Англию за год до восстания, смог вернуться, только когда охваченные жаждой мести кэмпбелловские горные стрелки вытеснили сипаев из города и прошли опустошительным маршем на Лакнау, уничтожая всех и вся на своем пути.
То, что Хью увидел, вернувшись в Дели, потрясло его до глубины души. «Гордон и Блэр», его очень прибыльная фирма, занимавшаяся импортом, больше не существовала. Восставшие совары снесли здание и жестоко расправились с рабочими-индусами, которые сохранили верность Хью, а таких оказалось много. Погибли все его слуги, ничего не осталось и от капитала. Единственным утешением было то, что Бага Лал, презрев настоятельные ограничения своей религии, запрещающей морские путешествия, все же пересек с ним океан и только благодаря этому остался в живых. Бага Лал преданно служил графу уже много лет, и Хью просто не представлял, как бы обошелся без него.
Приняв ванну и побрившись, он надел черный фрак, который Бага Лал подал ему. Граф вдруг подумал, что рано или поздно все равно придется решать – строить или не строить себе новое жилище в Дели. Нельзя же бесконечно пользоваться гостеприимством Паскаля, хотя его дом достаточно велик, чтобы не мозолить глаза хозяевам всякий раз, когда Хью останавливался у них. Но граф еще не решил для себя, хочется ли ему восстанавливать дом, разрушенный бунтовщиками, или продолжать жить между двумя континентами. К тому же владения в Англии требовали все большего внимания, и граф понимал, что долго уклоняться от обязанностей в отношении их он не сможет.
– К черту все! – пробормотал Хью и вышел, не глядя на слугу и протянутые им перчатки и цилиндр, чем очень обидел Бага Лала. Но голова графа была слишком занята другими заботами, среди которых самой неотложной было – что дальше делать с мисс Гамильтон, от нее по-прежнему одни неприятности.
– Хазрат-саиб желает, чтобы подали экипаж? – почтительно осведомился дворецкий, поджидавший графа в передней.
– Нет, благодарю тебя, Хира Синг. Лучше пройдусь.
Идти, по правде сказать, пришлось недалеко: внушительное здание с бесчисленными башенками и перевитыми шпилями, известное как Moti Mahal, что означает «Жемчужный дворец», стояло посреди небольшой рощи королевских пальм, неподалеку от церкви Святого Джеймса. Один знатный делийский вельможа, утверждавший, что ведет свой род от Ваджида Али Шаха, последнего царя Оудхов, держал здесь до восстания свой пестрый, живущий интригами двор, но, к сожалению, ничего этого не осталось после того, как британцы с успехом подавили мятеж. Теперь Жемчужный дворец принадлежал богатому набобу, который постоянно жил в Англии, а управлять дворцом и вести дела в Индии поставил своего дальнего родственника.
Сэр Перси Мид был тучным, напористым и честолюбивым торговцем, box-wallah, как называли его Индусы. Ему доставляло огромное удовольствие развлекать городскую знать. По любому поводу в его доме можно было встретить не менее дюжины богатых делийских купцов, а также индийских вельмож, исключительно мужского пола. Они с важным видом прохаживались по большой зале, сияющей огнями огромных хрустальных люстр. Число таких индусов всегда уравновешивалось числом британских офицеров, поблескивающих медалями и другими наградами, а кроме этого – членами военного и политического департаментов делийского правительства.
Несмотря на то что приглашения у Хью не было, слуга-привратник с радостью встретил его у входа, и тут же графа перехватил сам сэр Перси:
– Уже вернулись из Калькутты, ваше сиятельство? Отлично, отлично! Боюсь, к ужину вы опоздали, но выпивки полно и дамы жаждут танцевать, клянусь Богом!
Хью насмешливо скривил губы, заметив красные пятна на полном лице сэра Перси. Мид любил выпить и явно злоупотреблял своим пристрастием. Даже властной леди Мид, которая к этому времени уже заметила гостя и направилась к нему с приветливой улыбкой, не удалось за все совместно прожитые годы отучить мужа от этой пагубной привычки.
– Как хорошо, что вы пришли, ваше сиятельство, – весело прощебетала она, боясь поверить в свою удачу. – София и Роза будут в восторге! Мы и не подозревали, что вы вернулись, пока Генри Паскаль не сказал нам. Боже, – с напускной сердитостью добавила она, – куда же запропастились девочки?
– Почту их вниманием, как только встречу, – заверил ее Хью и постарался как можно вежливее высвободиться из цепких, обтянутых перчатками рук. Меньше всего ему сейчас хотелось попасть в сети вечно охотящихся за женихами дочерей леди Мид.
– Хью! – Кто-то внезапно взял его под руку. – Ты вернулся! Как Калькутта?
– Как всегда, скучна, – ответил Хью и широко улыбнулся, увидев, что неодобряющее лицо леди Мид исчезло за широкой спиной Генри Паскаля. – Прошедшие шесть недель показались мне вечностью, уверяю тебя.
– Пойдем расскажешь. В бильярдной играют в вист, Мид не рассердится, если мы воспользуемся его кабинетом. С вашего позволения, леди Мид?
– Никакой утонченности, Генри, – мягко упрекнул друга Хью, поднимаясь за ним по ступеням и не переставая улыбаться.
