приветствовать их, он рассмеялся.
– Я никогда не видела их всех вместе. Я не знала, что слуг так много... – Иден не договорила, вдруг с ужасом осознав, что теперь она – графиня Блэр и что ей предстоит управлять огромным хозяйством Эрран-Мхора.
– А еще у нас поместье в Сомерсете, – напомнил ей Хью, выходя из кареты и помогая ей спуститься. – Надеюсь, вы не забыли, что теперь вы еще и графиня Роксбери?
– Нет... не забыла, – ответила Иден и немного покраснела, когда слуги обратились к ней с приветственными возгласами.
Мужчины посмелее кричали:
– Поцелуйте ее, ваше сиятельство!
Хью улыбнулся, поднял фату и удовлетворил их просьбу.
На сей раз поцелуй был длинный и удивительно нежный, совсем не такой яростный, как в церкви. Когда он наконец отпустил ее, на его лице была широкая улыбка.
– Пойдемте, ваше сиятельство, – любезно предложил он и, взяв жену под руку, начал подниматься с ней в главный зал замка.
До самого конца этого долгого и памятного дня их не оставляли наедине. Хотя венчание в церкви прошло действительно скромно, праздник в замке отвечал всем чаяниям тети Джанет. Были и музыка, и танцы, и обильное угощение, рекой лилось шампанское, были открыты бочки эля и сидра. Настроение у всех было приподнято-праздничное. Роскошно убранная зала только подчеркивала это ощущение. Большинство гостей были шотландцы в национальных костюмах, украшенных орлиными перьями, серебряными кинжалами и брошами из дымчатых топазов. Сопровождавшие их дамы тоже были в национальных нарядах. Шотландцы веселились от души в отличие от чопорных англичан, которые составляли большинство гостей на прошлом балу. Жители гор пили вовсю, ели с отменным аппетитом, с удовольствием, правда, немного робко, танцевали с новоиспеченной графиней Роксбери и даже исполнили в ее честь замысловатый танец с саблями.
Иден было удивительно хорошо с этими жизнерадостными людьми и их приветливыми женами. Когда она жила в Лакнау, там стояло несколько шотландских горных полков. Общаясь с военными и при помощи отца она довольно быстро освоила гэльский язык, на котором говорили шотландцы. Когда же она робко обратилась к гостям на их родном языке, они пришли в восторг и в разговорах между собой очень одобрительно отозвались о выборе графа.
На протяжении всего вечера Иден ловила себя на том, что все время ищет глазами Хью. Ей нравилось, как непринужденно он держится в черном фраке, хотя много привычнее ему были цвет хаки и бриджи из прочной ткани, в которых она видела его в Индии. Глядя на его улыбающееся загорелое лицо в мягком свете свечей, она почувствовала необъяснимую щемящую боль – от чего? Может, ей захотелось вновь очутиться на равнинах Раджпутаны, на ее безграничных просторах, которые когда-то были ее домом, ее и Хью, и в первый раз Иден задумалась, какая жизнь ожидает ее с этим человеком. Возможно, он увезет ее в Дели, а возможно, они останутся здесь, в Эрран-Мхоре, или уедут в Сомерсет, имение которого представлялось ей очень красивым.
Странно, что она никогда не думала об этом раньше, ни разу не задумалась, что за будущее ее ожидает. Иден сомневалась, что это будет счастливая жизнь. Она вспомнила недавнюю неприятную встречу с Хью на болотах и подумала, что скорее всего они никогда не поймут друг друга.
– О чем задумалась, моя дорогая? – поинтересовался Хью, кружа Иден в обязательном вальсе.
– О будущем, о нашем будущем, – откровенно призналась девушка.
Хью помолчал, потом сказал:
– Подходящая тема для размышления в день свадьбы. Тебя волнует, будем ли мы счастливы вместе?
– Да, – помедлив, ответила Иден, – волнует, будем ли мы когда-нибудь счастливы.
Хью стал серьезным, он внимательно посмотрел прямо в широко открытые синие глаза Иден, такие невинные и настороженные.
– Господи, да почему же нам не быть счастливыми? – спросил он у нее.
Иден тихонько покачала головой в ответ, и молчаливое отчаяние этого бесхитростного жеста только больше разозлило Хью. Хотя он ничего не сказал, лицо его замкнулось, а рука обнимала теперь ее талию совсем не нежно. Больше они ничего не сказали друг другу, и на протяжении оставшейся части вечера Хью меньше времени проводил в компании своей молодой жены, его чаще видели за карточным столом или среди мужчин.
– Боже, какой изумительный праздник! – вздохнула Джанет, разыскав племянницу позднее. – Должна признать, у меня были сомнения, но лорд Блэр, его сиятельство, образцовый хозяин и такой обворожительный! – Руки ее ни на секунду не замирали. – Я еще никак не могу поверить, что породнилась с графом, и у Анны теперь гораздо больше шансов найти себе хорошего жениха! Ты же пригласишь ее, дорогая, правда? – встревоженно добавила она. – В Сомерсет, я имею в виду. Я так мечтала, что Анна будет вращаться в английском обществе, но не представляла, как это сделать. А теперь... В чем дело, дорогая? Тебе нехорошо?
– Нет, думаю, просто устала.
– Что ж, это неудивительно, – пробормотала Джанет, похлопывая Иден по руке. – Нелегкий для тебя выдался денек, а я к тебе с такими пустяками. Но ты не забудешь, правда?
– Не забуду что? – с недоумением спросила Иден, осматривая залу, будто искала кого-то.
– Пригласить Анну в Сомерсет, я только что говорила тебе...
– Я совсем не уверена, что его... что Хью собирается вернуться туда, – перебила ее Иден.
– Конечно, вернется! – Джанет резко рассмеялась. – Почему нет? Ты думаешь, раз он женился на шотландке, он теперь осядет здесь? По-моему, Эрран-Мхор никогда не привлекал его так, как Англия. Да и как может быть иначе? – Она устремила взгляд на графа, который был погружен в беседу с прелестной, роскошно одетой молодой дамой. – Он совсем не похож на человека, который может посвятить себя
