– Незачем?
– Совершенно.
– Ты уверен?
И опять руки Хью ласкали ее волосы. Он повернул к себе ее лицо так, чтобы Иден могла посмотреть ему прямо в глаза. Она не смогла отвести взгляд, оба молчали.
– Уж ты-то должна знать лучше других, что в жизни все совсем не так, как кажется вначале, – наконец тихо проговорил Хью. – Внешность так обманчива, то, что видит глаз, не всегда истина. Разве годы в зенане маярского дворца не научили тебя этому?
– Ты хочешь сказать, что я не должна верить своим глазам? – защищаясь, спросила Иден.
– Пора бы тебе понять, что я не имею привычки соблазнять замужних дам в своей гостиной, – ответил Хью, губы у него неожиданно растянулись в улыбке, – если, конечно, эта дама – не моя жена.
Пока Хью говорил все это, его руки спустили ночную сорочку с ее плеч и с наслаждением ласкали волосы. Желание молнией пронзило Иден. Он так давно ее не касался, так давно не смотрел на нее такими голодными глазами! И ей вдруг стало все равно, какие чувства он испытывает к Кэролайн Уинтон. Она забыла холодность и сдержанность, которые он проявил при встрече. Иден задрожала, когда руки Хью коснулись ее, разрушая все препятствия, которые он воздвиг между ними, стирая все, что разделяло их. Сейчас только одно было важно: тепло его губ, прикосновение его сильного тела...
– Фред Аберкромби прав, – прошептал Хью ей на ухо, – мне очень повезло. Нельзя потерять тебя...
Говоря это, он повернулся, губы его ласкали изгиб ее шеи, а руки продолжали спускать сорочку все ниже. Когда она осталась перед ним обнаженной, он прижал ее к постели, держа горячие ладони на ее бедрах.
Иден затрепетала, наслаждаясь этим мужским прикосновением. Хью застонал и прижался к ней. Иден выдохнула его имя и обвила руками шею. Она раскрылась ему, ей хотелось слиться с ним в одно целое. Ей показалось, что нет ни прошлого, ни настоящего, все растаяло, есть только Хью, который стал ее частью. Не осталось ничего, кроме оглушительного стука их сердец, прикосновения губ. Любовь к нему переполняла Иден, душа устремилась ввысь, неземное блаженство уносило ее в забытье.
– Вполне возможно, что его высочество наградит Дунду Али-хана Звездой Индии, – язвительно сказал сэр Артур Уиллоуби за завтраком на следующее утро. – Конечно, это не восполнит унизительной потери власти со времени восстания, но, думаю, хотя бы внешне усилит его преданность британской короне. А в этом случае его следует поддержать.
– И вице-король, и королева, кажется, забыли, что именно Али-хан приказал убить британцев, которые пришли к нему во дворец на прием накануне восстания, – напомнил ему Хью, и сердитая складка прорезала его лоб.
– Полагаю, лучший способ заручиться верностью враждебно настроенного вассала – осыпать его почестями, – возразил сэр Артур, пожав плечами.
– Это просто подкуп, дорогой мой, обычный подкуп, – вставил Фредерик Аберкромби. – Индийских властителей подкупают пустыми титулами, хотя, полагаю, правительству это ничего не стоит, вы согласны?
– Такие рассуждения чреваты опасностью, – задумчиво заметил сэр Артур, – платой здесь может стать будущее кровопролитие. Британцам еще предстоит усвоить урок: на Востоке верность чужому монарху ничего не значит, хотя все они абсолютно и безраздельно преданы своим собственным властителям. Пожалуйста, Бахадор-шах – наглядный пример такой преданности, ведь именно желание индийского народа видеть его во главе страны подтолкнуло людей на восстание против нас. Впервые за всю историю мусульман и индусов объединили общие интересы. И с нашей стороны было бы очень опрометчиво и даже опасно считать, что звание или пышный титул могут купить такую же преданность нашей королеве. Вы согласны, Хью? Хью кивнул:
– Уверяю вас, Али-хан спокойно примет посвящение в рыцари одной рукой, а другой будет деятельно бороться против нашего правления. А когда он со своим бесчисленным войском повернется против кормящей его руки, а в конце концов так и случится, нас, британцев, опять застанут врасплох, опять наши солдаты, женщины и дети будут гибнуть из-за нашей слепоты и чванливости.
– Совершенно верно, – поддержал Хью пожилой сэр Артур, – это случалось уже дважды, в афганскую кампанию и четыре года назад в Индии, а мы продолжаем совершать одни и те же ошибки.
– И делаем из них неправильные выводы.
– Да, эти английские набобы думают только о своей собственной выгоде, их необходимо остановить! – с жаром произнес мистер Аберкромби, на сей раз осуждая подкуп, от которого он только что отмахнулся, как от совершенно безобидной вещи. – Мы должны показать пример сегодняшним правителям, а не создавать впечатление, что готовы закрыть глаза на беспорядки при условии, что это нам выгодно.
– Не думаю, что здесь все так просто, – несколько резко возразил сэр Артур. Он открыто недолюбливал Фреда Аберкромби, считал его трусом, вмешивающимся не в свое дело, видел, что он не владеет ситуацией в Индии. – Я мог бы согласиться, однако... Хью, а вот и ваша жена, и, должен добавить, выглядит неотразимо! Доброе утро, ваше сиятельство!
– Доброе утро, – ответила Иден, робко улыбнувшись, когда он наклонился к ее руке. Иден взглянула на Хью и покраснела, увидев, что он не отрывает от нее глаз. Шурша шелками, она уселась за стол, наклонила голову и размешала сливки в чае, надеясь, что никто не заметит ее румянца.
– Надеюсь, ты хорошо спала, дорогая? – вежливо осведомился Хью.
– Да. Я... Да. – Она подняла голову, не удержавшись, улыбнулась ему и с приятным удивлением увидела, что он улыбается в ответ, да так, что от счастья у нее зашлось сердце. Ей стало удивительно легко и весело, все тревоги сразу улетучились, будто вчера не болело сердце, будто никогда не было размолвки между ними.
– Мы говорили об Индии, ваше сиятельство, – обратился к ней сэр Артур. – Из слов вашего мужа я понял, что вы через несколько дней отплываете в Калькутту?
Иден подняла голову. Счастье, переполнявшее ее, вдруг погасло, как свеча от порыва холодного,
