— Простите, — извинился он ещe раз.
— Ничего.
— Несчастье случилось в Лондоне?
— Да, — коротко ответила она и плотно сжала губы.
Аллен продолжал, не обращая внимания:
— Медальон выглядит весьма необычно, вам не кажется? Это какой-то символ или амулет?
Женщина развела руками.
— Это моего мужа.
— Значит, это эмблема какого-то клуба?
— Можно назвать и так.
Она стояла спиной к дверям, когда те открылись и на пороге появился супруг.
— Я ничего не знаю, — громко заявила миссис Чабб. — Не думаю, чтобы это имело отношение к делу. Сожалею.
— Тебя ищут внизу, — сообщил ей Чабб.
Она встала и вышла из комнаты, даже не взглянув ни на Аллена, ни на мужа.
— Вы хотели поговорить со мной, сэр? — бесцветным голосом спросил Чабб. — Я только что вернулся.
Аллен рассказал ему про кошку и медальон. Чабб равнодушно слушал.
— Меня заинтересовал сам медальон, — закончил Аллен. — Я подумал, что это какая-то эмблема.
Чабб ответил тут же и без размышлений.
— Верно, сэр. Это маленькое сообщество, занимающееся духовными проблемами. Загробная жизнь и тому подобное.
— Мистер и мисс Санскрит состоят членами этой общины?
— Да, сэр.
— А мистер Шеридан?
— И он тоже, сэр.
— А вы? — вскользь поинтересовался Аллен.
— Они были так любезны и сделали меня кем-то вроде внештатного члена. Я их обслуживал во время некоторых заседаний, и они заметили, что меня это интересует.
— Вы имеете в виду загробную жизнь?
— Да, сэр.
— Ваш интерес разделяет и ваша супруга?
— Она тут ни при чем, — равнодушно отмахнулся Чабб. — Это скорее благодарность за мои услуги.
— Ага… Теперь вам для этой штуковины придётся подыскать другое место, верно? — невозмутимо продолжал Аллен. — Там, где Люси Локкет не достанет. Счастливо оставаться, Чабб.
Чабб что-то промямлил в ответ. Суперинтендант оставил его в комнате почти также побледневшего, как несколько минут назад — его жена.
Мистер Уиплстоун ещe чаёвничал. Люси на коврике перед камином лакомилась молоком.
— Поскорее наливайте чай, — приветствовал его мистер Уиплстоун. — И что-нибудь перекусите. Надеюсь, вы любите тосты с анчоусами? Похоже, они ещe не остыли. — Он снял крышку и от тарелки донёсся запах, который Аллену больше всего напоминал их холостую жизнь с Бумером. Он принялся за тосты с чаем. Потом вздохнул.
— Не могу задерживаться. Собственно, мне уже пора.
— А что с Чаббами? — отважился спросить мистер Уиплстоун.
Аллен коротко рассказал ему о своём визите в мансарду. Мистера Уиплстоуна его слова явно успокоили.
— Как видите, — заметил он, — это отличительный знак какой-то безобидной малой секты. Чабба сделали еe участником только за то, что он им подаёт бутерброды и напитки. Возможно, они рассчитывают, что из него может получиться хороший медиум. Вполне разумное объяснение, вам не кажется?
— Ну да, конечно. Занятно, что Санскрит, судя по полицейской картотеке, занимался мошенничеством именно в этой области, как фальшивый прорицатель и медиум, — сказал Аллен. А кроме того есть подозрения, что он замешан и в торговле наркотиками.
— Меня это совсем не удивляет, — энергично заявил мистер Уиплстоун. — Если речь зашла о преступлениях, полагаю, что он вполне подходящий субъект. Именно потому меня так огорчают контакты с ним Чаббов.
— И есть ещe миссис Кобурн-Монфор, которую начинают подозревать в соучастии при покушении на президента. Тоже не лучшее общество, верно?
— Черт побери! — воскликнул мистер Уиплстоун. — Но послушайте, дорогой друг: я эгоистичный старый холостяк и не хотел бы, чтобы с Чаббами случилось что-то плохое, поскольку они очень облегчают мою жизнь. — Тут он отвёл сердитый взгляд и напустился на кошку. — А что касается тебя, не лезь ты куда не надо, ничего бы и не случилось. Запомни это!
Аллен допил чай, доел тост и встал.
— Уже уходите, друг мой? — озабоченно спросил мистер Уиплстоун.
— Приходится. Спасибо за чай. Пока, дорогая Люси, — простился он с Люси Локкет. — В отличие от твоего хозяина я тебе очень благодарен. Все, ухожу.
— К миссис Кобурн-Монфор?
— Вовсе нет. К мисс Санскрит. Теперь она становится куда важнее.
III
Аллен в посольстве с Санскритами не сталкивался. Инспектор Фокс лишь отметил в списке имена и адреса и позволил им уйти домой. Поэтому Аллен считал, что мисс Санскрит вряд ли запомнила его лицо; а если и да, то наверняка не придала ему никакого значения.
Шагая по Каприкорн стрит, он миновал поочерёдно магазинчик «Наполи», цветочную лавку и гараж. День был тёплый, в воздухе плавал запах кофе, еды, гвоздик и красных роз, издалека доносился колокольный звон.
В конце Мьюс, где улица переходила в пассаж, ведущий на Баронсгейт, прежде была конюшня, а теперь помещалась лавка с глиняными поросятами. Фасадом она была обращена к Мьюс, и потому бросалась в глаза уже издали. У Аллена по мере приближения возникли образы бьющих копытами распалённых лошадей, прилежных конюхов, острых запахов и тарахтенья окованных колёс диккенсовских времён. Над головой летали голуби, время от времени они садились на каменный пол пассажа и прибавляли достоверности воображению.
Но вблизи очарование разрушила неподражаемая вывеска: «К. и Х. Санскрит. Поросята». Изнутри, из какой-то ниши в дальней стене помещения, разливалось багровое зарево, выдававшее присутствие печи для обжига. Над ней склонилась тёмная массивная фигура мисс Санскрит.
Аллен сделал вид, что хочет свернуть в пассаж, но потом передумал, остановился и уставился сквозь витрину на глиняные фигурки, расставленные на полках. Невероятно злобный боров с незабудками на спине взирал на него почти также мрачно, как мисс Санскрит, которая обернулась и следила за ним из тени. Отворив дверь, он вошёл и как можно любезнее поздоровался.
С трудом разогнувшись, хозяйка двинулась навстречу. Он подумал, что она вынырнула из ниши, словно динозавр из своей пещеры.
— Я подумал, — сказал Аллен, словно это только что пришло ему в голову, — что вы могли бы мне помочь. Я ищу, кто бы взялся сделать для меня несколько экземпляров небольшой керамической эмблемы. Она должна стать знаком нового клуба.
— Нет-нет, — прогудел удивительно низкий голос где-то внутри мисс Санскрит. — Мы заказов не
