— С чего?
— А ты думаешь, кому-нибудь нравится идти ко всем чертям?
— Люк, мы не виделись год! И тебе не было весь этот год до меня никакого дела!
— А ты, поди, рассчитывала, что я приползу на коленях, умоляя пустить обратно?
— Конечно нет, но ведь я тебе тоже не нужна.
— А кто тебе сказал, что нужна?
— Ты. Ты сказал, что хочешь, чтоб я вернулась к тебе на три недели. Забудь об этом. Прими холодный душ!
— Так ты подумала, что я имею в виду… — Люк принужденно засмеялся. — Я взбешен, а не свихнулся. Тем более из-за секса, неважно, насколько это хорошо у нас получалось… Да, очень хорошо получалось, очень даже неплохо…
Лицо Джей вспыхнуло. Она почувствовала, как Бартон, терпеливо молчавший во время ее перепалки с Люком, теперь засопел, и испугалась, что сейчас он захочет «взять все в свои руки». Поэтому, прежде чем тот вмешался, она быстро проговорила:
— Ну ладно. Люк. Скажи по-человечески, что тебе от меня нужно.
— Год назад я думал разделить с тобой жизнь. Ты, полагаю, думала о том же. Но разве могут такие фантастические леди делить свою жизнь с такими подонками, не так ли?
— Извини, если задену твою гордость, но эти слова не стоят ни цента.
Бартон откашлялся, видимо намереваясь вмешаться.
— Подожди, Бартон, не надо. Я начну бракоразводный процесс уже завтра. И Люк Ремингтон не сможет меня остановить.
— Но растянуть процесс я смогу, О'Брайен. И придам ему некоторую пикантность. Бьюсь об заклад, вы перехитрите любого денверского адвоката, взявшегося отстаивать мои интересы, но мы с ним выставим столько исковых заявлений, ордеров и всяких ваших адвокатских штучек, что тебе придется ползти к новым узам Гименея через правовое минное поле. А тем временем о тебе на газетных страницах поспеет сочная клубничка на потеху публике. Ну, что скажешь, леди-адвокат?
— Полагаю, есть и альтернативное решение? — все-таки вмешался Бартон.
— Да, есть. — Люк в упор посмотрел на Джей и произнес, делая ударение на каждом слове: — Ты приедешь ко мне домой и проведешь со мной три недели.
— Нет, — ответила Джей.
— Боишься?
— Я не…
— Конечно, боишься. И вот что я скажу тебе, леди: ты просто мелкая канарейка, которая возомнила себя крутым парнем. Тут все платят за твои адвокатские услуги и боятся тебя, а настоящие люди, которые знают, что ты за птица, внушают тебе ужас.
— Я не приму твоего предложения, потому что оно безумно, — ответила Джей насколько могла спокойно. В суде ей приходилось смотреть в лицо гораздо более серьезному противнику, а ловушка мужа казалась довольно шаткой.
Раздался короткий смешок Люка.
— Три недели и ни центом меньше, — повторил он. — А потом я подпишу все ваши адвокатские бумажки. Разводите! Черт, не хмурьтесь, Бартон, получите вы свою невесту к свадьбе!
— С днем рождения, Джей, — повторяла она с горечью, меряя шагами гостиную своего денверского дома. — Надо же было настоять на этой дурацкой выставке. Я ненавижу искусство Запада. Сплошные штампы, и ничего более. Конечно, если бы не бокал шампанского на открытии галереи, я бы и не взглянула на ту картину с женщиной. Шампанское да еще голодные спазмы. И, как результат, полная потеря аппетита теперь.
— Хозяева галереи — мои клиенты, — не в первый раз напомнил ей Бартон, — и я должен был появиться на открытии.
— Не понимаю, зачем они привязали выставку к ярмарке? — Джей продолжала метаться по комнате.
Бартон не торопился объяснять ей очевидную связь между открытием Национальной ярмарки западных штатов и искусством западных штатов. Они оба отлично понимали, что не искусство повинно во вспышке гнева.
— А ты не говорила, что Ремингтон спас тебе жизнь.
— Он проявил геройство и спас меня от обезумевшей лошади на ярмарке в прошлом году.
— А что ты делала на ярмарке? Ты — последний человек, которого я мог бы представить участником родео.
— При чем тут мое участие? Просто я заходила в один павильон, чтобы расспросить потенциального свидетеля по делу об изнасиловании прислуги. — Ее лицо вдруг стало насмешливым. — Это было еще тогда, когда на меня вешали все «женские» дела.
— Тебе не приходило в голову, что их поручали тебе, потому что ты справлялась лучше всех?
— Бартон, это теперь я в фирме незаменимый сотрудник, во что мне до сих пор еще не верится. А тогда все только видели, что я — женщина. Мужчины думают, что женщина должна быть либо голая, либо беременная, на большее она не способна! — Ее захлестывали эмоции, она не могла устоять на одном месте.
Бартон улыбнулся.
— Не думаю, что все так плохо. К тому же не забывай: сейчас ты разговариваешь с одним из этих проклятых мужчин.
— Я помню. И буду до смерти тебе благодарна за то, что ты убедил их всех дать мне шанс доказать, что я могу играть с ними на равных.
— Так вот почему ты согласилась выйти за меня замуж! Из благодарности?
Джей замерла, затем резко повернулась к Бартону.
— Конечно нет. И, раз уж ты спросил, скажу: я не собиралась выходить замуж из-за карьеры. Либо семья, либо карьера. Так? Но вот я встретила тебя и Керри. А ведь Керри почти уже взрослая девушка, у тебя с ней скоро начнутся трудности. Я хочу помочь тебе. Я облегчу жизнь вам обоим.
— Ты ничего не сказала про любовь.
После долгой паузы Джей произнесла:
— Ты никогда раньше не говорил о любви. Я думала, что ты не хочешь об этом говорить, потому что и так все ясно. Ты не женился бы, если бы это повредило Керри, я это понимаю. И ты никогда не обременил бы себя женщиной, которую не любишь.
— Ты влюблена в меня, Джей?
— Я очень люблю тебя.
Резкий звук сирены «скорой помощи» ворвался в комнату через зашторенное окно. Бартон, поглощенный разглядыванием пятна на стене за спиною Джей, казалось, даже не услышал его.
— Когда Каролина умерла от рака, я тоже хотел умереть, но я был нужен Керри.
— Каролина была прекрасная женщина. Вы с Керри, наверное, тосковали… — Она запнулась. — Я хочу стать для Керри другом, но не намерена занимать место ее матери.
— Керри рада, что именно ты будешь мачехой. — И, скрестив руки, Бартон тихо добавил: — Мы с Керри не сможем смириться с новой потерей жены и матери.
— Вы не потеряете меня, скоро наша свадьба, а потом я приклеюсь к вам как липучка.
— Похоже, Ремингтон думал, что ты приклеишься к нему.
— Он ожидал, что я кинусь ему на шею, а потом брошу все: дом, карьеру, адвокатскую практику. И побегу за ним в глушь. Я шесть лет училась в колледже и работала как проклятая в офисе без выходных и праздников для того, чтобы бросить все ради ковбоя, у которого ничего нет, кроме седла!
— Ты не похожа на замужнюю женщину. Я даже не предполагал, что ты могла быть замужем, пока не попросил тебя стать моей женой. Ты рассказала очень немногое, но не мог же я тянуть из тебя прошлое клещами. — Он пристально посмотрел на нее. — Я знаю тебя четыре года, с тех пор как ты начала работать в нашем офисе. Как же ты, серьезная женщина, вышла за Ремингтона, зная его меньше недели?
