меня за каждую выкуренную сигарету и каждый глоток виски.
— Я — пилю? — рассмеялся Джерри и легонько дернул жену за локон, рыжей змейкой струящийся вдоль щеки. — Пилить — это женская прерогатива.
Ивон высунула язык и показала его Джерри. Джерри изобразил на лице выражение мальчишеской обиды.
— О, Джерри, ты не прав, — изрекла О-Марджори, все это время с улыбкой наблюдавшая за Уэллингами. — Мы нежные и хрупкие создания. И как нас можно сравнивать с этим ужасным инструментом?
— Жалко, что здесь нет Майкла, — ответил Джерри. — Уж он рассказал бы вам, как женщины умеют пилить.
— А я рада, что здесь нет Майкла, — возразила Ивон, закинув за плечи завитки ярко-рыжих волос. — Он бы начал, обсуждать каждую проходящую мимо юбку, а потом, что еще хуже, пригласил бы за наш столик какую-нибудь незнакомку.
— Красивую незнакомку, — уточнил Джерри. — Просто незнакомки Майкла не интересуют.
— О да, красивую и наверняка бестолковую, — добавила О-Марджори.
— Красивую незнакомку во вкусе Майкла Ридигана, — предложила свой вариант Ивон и рассмеялась.
Джерри посмотрел на смеющуюся жену и блаженно улыбнулся, подумав, что и правда напрасно он так по-стариковски разворчался из-за ее сигарет. Ямочка на ее подбородке снова разгладилась, и Джерри пожалел, что они притащили с собой Генри и О-Марджори. Будь они одни, он без всякого стеснения поцеловал бы жену, вернув на место свою любимую ямочку. Ивон заметила его улыбку и разгадала послание его затуманившегося взгляда. Она слегка вытянула губы и послала ему воздушный поцелуй.
К столику подошел молодой официант с забавной манерой постоянно повторять слово «так», которое он к тому же слегка растягивал. Джерри подумал, что заказы, сделанные клиентами, парень решил положить в основу какой-то научной работы.
— Принесите, пожалуйста, большую порцию куриных крылышек с острым соусом и бокал мартини.
— Та-ак… Большую порцию крылышек и один мартини.
— Мне, пожалуйста, двойной виски. Неразбавленный и без льда.
— Та-ак… Двойной виски, неразбавленный и без льда, — повторил официант, делая запись в свою книжечку.
Когда молодой человек удалился, Джерри озвучил свое шутливое предположение по поводу постоянно повторяемого «та-ак».
— О, я не удивлюсь, если все окажется именно та-ак, как ты говоришь, Джерри, — рассмеялась О- Марджори.
— Может быть, поиграем, Джерри? — предложила Ивон.
Джерри согласно кивнул, а О-Марджори и Генри с удивлением переглянулись.
— Сейчас мы расскажем вам забавную — а может, и не очень — историю об официанте, который обслуживает наш столик, — торжественно сообщила друзьям Ивон, — Разумеется, за правдивость этой истории ни я, ни Джерри ответственности не несем.
— Я начну первым, не возражаешь? — сказал Джерри, и Ивон подперла подбородок кулаком, приготовившись внимательно слушать. — Итак, наш молоденький официант студент и учится на факультете психологии. Жизнь у большинства студентов, как все мы знаем, непростая. И молодой человек, не имея тыла в лице обеспеченных родителей, вынужден в свободное от учебы время зарабатывать себе на хлеб. Вообще-то Симонс — кажется, это имя написано у него на бедже — хотел устроиться барменом, полагая, что эта профессия как нельзя лучше соответствует его образованию, ведь бармены, как все мы знаем, просто обязаны разбираться в человеческой психологии. Однако скромный опыт Симонса в приготовлении коктейлей не позволил ему получить желанную работу. Симонс не привык сдаваться и роптать на судьбу, потому и решил поднабраться опыта, начав со скромного места официанта. Чтобы совместить науку и работу, тему своей курсовой Симонс выбирал, исходя из возможности применить ее в ресторанном бизнесе. Он взялся исследовать вкусовые предпочтения людей в зависимости от их возраста и семейного положения. К примеру, приняв наш заказ, Симоне сделал вывод, что замужние женщины за тридцать, — Джерри выразительно посмотрел на жену, — могут отдавать предпочтение крепким напиткам вроде неразбавленного виски. А незамужние, которым за двадцать, — Джерри перевел взгляд на О-Марджори, — выбирают более легкие напитки…
— Из чего Симонс сделал следующий вывод, — перебила его Ивон. — Психика замужних женщин гораздо больше подвержена стрессам, нежели психика незамужних женщин.
О-Марджори, потягивавшая мартини, засмеялась так, что напустила пузырьков в свой стакан. Джерри хотел было обидеться, подумав, что Ивон кинула камешек в его огород, но роль занудного старика ему не очень-то нравилась.
— Расскажи лучше о его привычках, — предложил он жене.
Ивон повернулась к официанту так, чтобы тот не понял, что стал предметом пристального наблюдения, и начала:
— Симонс снимает жилье на северной стороне города. Его соседка и хозяйка дома — пожилая подслеповатая старушка, немного ворчливая, но все же добродушная. У старушки есть пес, которого Симонсу приходится выгуливать каждое утро. Он любит собак, и эта утренняя прогулка ему в радость. К тому же благодаря старушкиному псу он познакомился с соседкой напротив, у которой тоже есть собака. Соседка — симпатичная молодая девушка, и Симонсу нравится с ней флиртовать, однако планов на будущее он не строит, потому что предмет его воздыханий дочь обеспеченных родителей, которым, ясное дело, вряд ли понравится, что их балованное дитя встречается с каким-то официантом. Но не подумайте, что Симонс страдает из-за неразделенной любви. Он ни разу не влюблялся по-настоящему. Он никогда не терял головы и не делал необдуманных поступков. Его сложно назвать романтиком, он скорее прагматик. Симонс собирается жениться только тогда, когда закончит университет и устроится в жизни. Он уже знает, какая жена ему нужна. Так что девушка из соседнего дома не больше чем временное увлечение. Что до постоянных увлечений Симонса… Его утро начинается с чашки крепкого кофе, который Симонс варит после того, как выгуливает собаку. А еще он увлекается фотографией. В основном он фотографирует бездомных людей и стариков. Не думайте, что Симонс не отдает себе отчета в том, зачем он это делает. Здесь он тоже соединяет приятное с полезным. Он надеется встретить старость подготовленным. Вся его жизнь — это подготовка к грядущей старости. Таков уж Симонс.
— Послушать тебя, так эта старость уже наступила, — улыбнулся Джерри.
— Интересно, хоть что-нибудь из того, что вы рассказали, совпадает с действительностью? — поинтересовалась О-Марджори.
— Можешь спросить у Симонса, — шутливо предложил Джерри.
— О нет, на такое я не решусь, — смутилась девушка.
— А ты, Генри?
Генри отрицательно покачал головой.
— Конечно, все это фантазии, — признался Джерри. — Но, знаете, большинство людей живет именно этими фантазиями. Да ведь и наши представления друг о друге по большей части всего лишь предположения. А что есть предположения, как не фантазии, подкрепленные жалкой горсткой фактов? Вспомните, как часто мы фантазируем, когда влюбляемся? У предметов нашей влюбленности разве что крылья из-за спины не растут. Мы очаровываемся, а потом разочаровываемся так же легко, как очаровались. А все почему? Слишком много фантазий. В чем дело, Ивон? — Джерри поймал на себе пристальный взгляд жены.
Вместо ответа Ивон покачала головой и залпом допила остатки виски.
— Мне казалось, что влюбленных связывают не только фантазии, но и духовная близость, — сдержанно заметила Ивон. — Впрочем, сейчас ты скажешь, что это очередная фантазия. Ведь никто так и не смог объяснить ни любовь, ни влюбленность…
— Мне понравилось, что ты заставила Симонса выгуливать собаку и флиртовать с соседкой… — Джерри уже пожалел о сказанном, и теперь ему захотелось вернуть благодушное настроение жены. — Иначе он был бы совершенным занудой.
