Миссис Пабл, решив, что Эллис задумала сбежать, крепко схватила девушку за руку.
— Вы, надо полагать, пришли вешать картину? — поинтересовалась она у Трэвора.
— Нет, — покачал головой Трэвор. — Я пришел за Лиз.
— За Эллис Торнтон, вы хотите сказать? — уточнила миссис Пабл и покосилась на Трэвора, ожидая, какое действие окажут на него эти слова. Но что-то в нем ее насторожило, и вместо торжествующей улыбки на лице миссис Пабл появилось недоумение. Трэвор и впрямь изменился в лице, но Эллис почувствовала, что не это так поразило экономку. — Вас зовут Трэвор? — спросила она.
— Трэвор Кэссиди, — кивнул Трэвор, и Эллис заметила, как побелели его губы.
— Кэссиди… Не могу поверить… — пробормотала миссис Пабл. — Боже мой, как же ты похож на своего отца…
— Вы что, знали его отца? — спросила изумленная Эллис.
— Еще как знала… — кивнула миссис Пабл и покачала головой. — Если бы он хотя бы догадывался… Если бы он знал…
— Знал что? О чем вы говорите? — не унималась Эллис. Перед ней приоткрылась завеса тайны, о существовании которой она догадывалась. Но ни миссис Пабл, ни Трэвор не торопились открыть эту завесу до конца.
Миссис Пабл, не сводя с Трэвора взгляда, выпустила руку Эллис.
— Вы должны объяснить мне, — после долгого молчания наконец произнесла она. — Вы должны все рассказать.
Трэвор кивнул, и они вошли в дом. Эллис окончательно растерялась. Миссис Пабл уже не держала ее, не относилась к ней, как к пленнице, которую вскоре ожидает тюрьма. Эллис чувствовала, что может уйти, сбежать, а миссис Пабл даже не заметит этого — теперь все ее внимание занимал Трэвор. Но Эллис и не думала бежать: она не могла оставить Трэвора, хоть и была почти уверена, что никакую полицию экономка уже не вызовет.
Словно прочитав ее мысли, Трэвор сжал ее руку. Эллис ответила таким же теплым пожатием. Так, держась за руки, они вошли в гостиную. Миссис Пабл жестом предложила им присесть. Трэвор отрицательно покачал головой, а Эллис села, чувствуя, что силы ей еще пригодятся.
— Я знаю, что должен все объяснить… — начал Трэвор. — Хотя предпочел бы сделать это в присутствии моего брата. Моего сводного брата, — уточнил он и поглядел на изумленную Эллис. — Да, Эллис… Ральф — мой сводный брат. Мы дети одного отца, только матери у нас были разные. Трэвор Витборо бросил мою мать, Мэган Кэссиди, когда та была беременна мной. Она не успела сказать ему об этом, а потом не посчитала нужным. Мэган любила его без памяти, но была слишком гордой женщиной, чтобы напоминать о себе человеку, который так гадко ее бросил… Мой отец не посчитал нужным сообщить ей о своем уходе лично — он оставил маме письмо, в котором даже не смог внятно объяснить, почему бросает ее. Кажется, он писал что-то о творческой реализации, которая невозможна в семейной жизни… Достойная причина? Особенно если учесть, что он так и не стал художником… Впрочем, это не так интересно, как то, что он увез с собой три картины — картины, купленные на деньги, которые они с матерью откладывали на жизнь. По сути, он забрал у мамы все ценное, что у нее было… Я уже говорил Эллис, что всю жизнь ненавидел своего отца. Я знал о его успехах, знал о том, что он чертовски богат. Узнал и о рождении своего сводного брата Ральфа Витборо — счастливого наследника состояния моего папаши. Я терпеливо ждал часа, когда смогу им отомстить. Когда я встал на ноги, то понял, что мой час настал. К тому времени Трэвор Витборо отошел в мир иной… Однако осталась его главная страсть — картины. И среди этих картин — те самые, что когда-то он украл у моей матери. Все эти годы я думал о том, что они должны быть моими, что я должен забрать эти картины — ради памяти мамы. Я долго ломал себе голову, как это сделать, пока однажды не встретил в баре подвыпившего парня. Он оказался «голубым» и почему-то принял меня за своего. Поначалу я хотел отшить его, но он заговорил о женщинах, и тут наш разговор приобрел чертовски любопытный характер. Парень упомянул об одной своей знакомой, которая мастерски потрошит кошельки дельцов средней руки. Мужчины сами отдают ей деньги и ничего не получают взамен…
— Энджи… — пробормотала Эллис. — Чертов болтун…
— Не сердись на него, Элли, — покачал головой Трэвор. — Если бы не он, мы бы с тобой не встретились… О том, что было дальше, вы и так знаете. Я выследил Эллис и, если можно так выразиться, предложил ей работу. Не коситесь на нее, миссис Пабл, она не хотела обворовывать Ральфа и до последнего отговаривала меня от этой затеи. Но я, упрямый, как тысяча ослов, горел желанием «восстановить справедливость». Когда я понял, что не на шутку увлекся Эллис, моя уверенность несколько пошатнулась. Но все же я пересилил себя и решил, что доведу дело до конца. До вожделенной цели остался всего один шаг… И тут-то я понял, каким олухом был все это время. Я собирался отомстить призраку своего отца. Я собирался отомстить брату, который даже не знает о моем существовании. И — настоящий апофеоз идиотизма — я собирался подвергнуть риску женщину, которую по-настоящему полюбил. Выходило так, что я мщу сам себе… Мне показалось, что я проснулся после долгого кошмарного сна. Естественно, я позвонил своим псевдорабочим и понесся сюда… Хотя, признаться, не ожидал, что вы, миссис Пабл, обладаете интуицией мисс Марпл.
— Второй комплимент за утро, — улыбнулась миссис Пабл. — Слышал бы вас покойный мистер Пабл… Он-то всегда говорил, что логика — не моя стихия.
— Он заблуждался, — улыбнулся в ответ Трэвор. — Мужчины часто недооценивают женщин…
Эллис поймала на себе его взгляд. Он был одновременно нежным и виноватым. «Простишь ли ты меня?» — прочитала Эллис в его глазах.
«Да», — исполненным нежности взглядом ответила Эллис.
Эпилог
С Ральфом Витборо Эллис и Трэвор встретились уже на выставке. Вид у него был взволнованный, но при этом радостный. Он напоминал ребенка, откопавшего на чердаке старую забытую игрушку, которая теперь кажется ему новой и диковинной.
— Если бы вы знали, чего мне стоило все это устроить, — пожаловался он супругам. — Суета, беготня, пресса, вопросы… Я устал от этой выставки больше, чем от ворчания миссис Пабл.
— Однако вид у тебя довольный, братишка, — подмигнул ему Трэвор.
— Знаешь, ты прав. Когда все эти картины вытащили на свет божий, я почувствовал облегчение. У меня в доме больше нет семейного склепа. И, если честно, они теперь мне даже нравятся. Хотя я по- прежнему ничего не понимаю в живописи…
— А где Джемми? — поинтересовалась Эллис, пытаясь отыскать глазами худенькую фигурку миссис Витборо.
— Обещала быть с минуты на минуту. Готовит мне какой-то сюрприз… Расскажи, как себя чувствует твой папа? — поинтересовался Ральф у Эллис.
— Он настолько здоров, что собрался жениться, — хмыкнула девушка. — Трэвор как в воду глядел. Мисс Арчетт, папина сиделка, крепко за него взялась, так что свадьба не за горами…
— Твое агентство еще не занимается свадьбами? — подмигнул брату Ральф.
Трэвор хитро прищурился.
— Не поверишь, но Элли посетила та же мысль. Она и ее подружка Конни оказались настоящим кладезем идей. Так что, если мой тесть немного подождет, его свадьба будет греметь на весь город…
— А вот и Джемми! — воскликнула Эллис, заметив торопливо идущую к ним миссис Витборо. — По- моему, она не на шутку взволнована.
— Ох, уж мне эти сюрпризы, — пробубнил себе под нос Ральф.
Джемми рассеяно чмокнула Трэвора и Эллис, а потом подошла к Ральфу.
— Ральф, только не падай. Твою книгу покупает «Грейт букс».
— Тьфу ты, дьявол… — пробормотал огорошенный Ральф. — То есть как — покупает? Откуда она у них взялась?
— Я знала, что ты никогда не решишься отправить свой роман, поэтому выслала его тайком от
